– Присаживайся. Может быть, чаю? И не говори так громко, у тебя же горло болит. Ты все лекарства выпила? Почему не у себя? – даже не стал интересоваться причиной недовольства подруги мужчина, зная, что такое непонимание разозлит ее еще больше.

– Спасибо, - буркнула она, падая на стул и поднимая потемневшие от гнева глаза на Милтона. – Мне ничего не нужно. Только чтобы ты сказал Рику, что я смогу отправиться завтра с остальными за продуктами. Вы меня не отпускаете уже в третий раз! Что это значит? У нас не так много людей, чтобы мои руки были лишними. И мне лучше знать, как я себя чувствую, и смогу ли принять участие в вылазке.

– Я не имею никакого отношения к неудачам прошлых твоих попыток присоединиться к поездкам за припасами. Сейчас ты будешь обузой, а не помощью, прости, конечно. Тебе нужен постельный режим. И зачем тебе все эти дежурства на вышке? У тебя и так много обязанностей. Андреа, организм не железный, ты себя так убьешь за пару лет.

– Что за чепуха! Я отлично себя чувствую! А насморк и боль в горле работать еще никому не мешали! Ты поговоришь с Риком или нет?

– Нет.

– Так, значит? Я думала мы друзья… ты же знаешь, как для меня это важно. Ну ладно… - резко поднялась Андреа из-за стола, выходя и громко хлопая дверью.

Но что Милтон мог сделать? Даже если он скажет Граймсу, чтобы тот включил женщину в группу, которая завтра уезжала за припасами, толку не будет. Шериф не слепой – состояние блондинки было видно невооруженным глазом. И почему она такая упрямая? Чего ей не хватает: живи и радуйся, нет же…

Неожиданно для самого себя, просидев полчаса над бумагами, лишь бессмысленно глядя на расплывающиеся буквы и цифры, Мамет достал из ящика стола найденную им тут еще при уборке бутылку виски, оставленную в кабинете на всякий случай. Который, кажется, как раз сейчас наступил. Налив себе выпить, мужчина вздохнул, услышав вдалеке еще более хриплый голос Андреа, которая в попытке доказать всем, что она здорова, планировала до последнего переносить болезнь на ногах, лишь усугубляя ее. Едва поднеся стакан ко рту, Милтон услышал стук в дверь и торопливо отставил выпивку при виде зашедшего в кабинет Рика.

– Может, вместе с лекарством снотворного ей? – со смешком предложил тот, проходя и приглаживая волосы. – Это не моя идея, Мишонн предложила. И почему Андреа все время считает, что ее обделяют обязанностями?

– Сложно сказать, - Мамет проводил обреченным взглядом стакан с виски, который Граймс определенно принял за чай, и едва не закашлялся, отпив слишком большой глоток.

– Еще есть? – деловито поинтересовался шериф, после минутного раздумья. – Все равно вечер уже. Я не понимаю, почему, когда всё налаживается, в группе начинаются проблемы. Как только уменьшается опасность, начинаются претензии и недовольства. И каждому нужно что-то свое. И каждый считает, что его несправедливо обидели или не заметили…

Молча слушая решившего выговориться Рика, Милтон только с понимающим видом кивал в нужных местах и следил за тем, чтобы их стаканы не пустели. Судя по всему, шериф успел устать за это время от попыток как можно скорей наладить все: безопасность, быт, питание, взаимоотношения и доверие между двумя чужими группами многое переживших людей. Мамету были чужды озвучиваемые проблемы, но он искренне восхищался этим сильным человеком, который без выходных, а порой даже без нормального сна, делал все, чтобы здесь можно было спокойно жить. Когда бутылка опустела наполовину, Рик стал вспоминать о своей жене и задумываться о непростых отношениях с сыном, а Милтон все чаще убегал мыслями к Андреа и ее сегодняшнему взгляду. Такому снисходительному, разочарованному и обиженному.

Почему она его не понимает? Он ведь хочет как лучше.

***

Закутавшись в одеяло по уши, Андреа сидела на своей койке, прислушиваясь к раздающимся в блоке голосам, среди которых не было слышно Милтона и Рика, и не находила в себе сил даже на то, чтобы выйти к друзьям. Тело ломило, голова болела, в горле першило, а насморк грозил превратиться во вселенский потоп. С обидой покосившись на стопку использованных салфеток, женщина вскинула взгляд при звуке открываемой двери. Почему-то она была уверена, что это пришел Милтон. С извинениями и словами о том, что он уговорил Рика взять ее в город. И плевать, что Андреа уже точно никуда не поедет. Она хотела сама принять решение о невозможности присоединиться к вылазке.

– Почему не спишь? – мягкий голосок Бет претендовал на строгость, которая девушке совершенно не удавалась.
– Но это хорошо. Тебе еще нужно выпить вот это на ночь, и таблетки. Так, держи…

– Целая система, - хмыкнула женщина, принимая чашку и лекарства.

– А это Милтон еще утром оставил нам на кухне, что тебе и когда сегодня пить, чтобы как можно скорей поправиться, - улыбнулась девочка, садясь рядом и заглядывая в лицо Андреа.
– Так плохо? Ты совсем грустная сидишь… Или что-то случилось? Вон и Рик на ужин не явился и какой-то недовольный шел, даже не посмотрел на меня…

– Кажется, это моя вина, - честно призналась вдруг запнувшейся Бет блондинка, прекрасно отдающая себе отчет в своем, порой непростом, характере. – Надоело постоянно слушать, что я не могу поехать в город. И ладно Рик, теперь даже Милтон решает за меня, что мне можно, а что нет! Нашелся советчик…

– А почему ему нельзя? Он же твой друг. А друзья и должны заботиться и советовать, - примирительно проговорила девушка, внимательно следя за приемом лекарств и прислушиваясь к тишине за дверью. – Ой, что это там?