Дэрил, который лежал на боку, сверля взглядом спину брата и даже не глядя на нее. А она, поднявшись, робко коснулась пальцами его волос на виске, заставив его вздрогнуть. Словно она его ударить пыталась.

– Выздоравливай, - стараясь не обращать внимания на то, как весь сжался Дэрил, Кэрол провела пальцами по его волосам, приглаживая.

– Угу, - отодвинулся он от ее руки.

Мэрл нарочито медленно оглянулся уже тогда, когда Кэрол подошла к двери, тихо прощаясь.

– Слышь, я не понял, братишка, чего у тебя за переглядки с этой бабой?
– послышался его голос.

Ответа что-то буркнувшего Дэрила Кэрол не расслышала, кусая губы и надеясь лишь на то, что непонятно что заметивший или придумавший себе Мэрл скоро об этом забудет. И ничего не скажет Эду, который уж точно особой благодарности за спасение своей жизни не испытывает и не преминет сделать какую-нибудь глупость. Пора домой.

***

Домой Кэрол спешила не зря. Висящая в прихожей курточка Софии, которая должна была быть у Лори, забравшей ее после школы на время курсов Кэрол, заставила сердце тревожно дрогнуть. Скорей всего, подруга, увидев в доме свет, привела дочку обратно, решив, что у Кэрол нет времени зайти. И, конечно, ей и в голову не могло прийти, почему с Эдом Софию лучше не оставлять. С родным отцом, который может обидеть ее как словом, так и действием. И если, находясь всегда рядом, Кэрол защищала дочку от него, не позволяя даже пальцем касаться и принимая все удары на себя, то сейчас осталось только молиться, чтобы муж был в хорошем настроении.

– Блин, даже ужин подать не может, - бурчал Эд на кухне, куда Кэрол внеслась ураганом, видя застывшую среди помещения Софию с дрожащими губами и дорожкой слез на щеке.

– Милая, - растерянно выдохнула она, прижимая ее к себе и торопливо осматривая кухню и сидящего за столом перед тарелкой с ужином мужа, - все в порядке?

– Я тарелку разбила, - жалобно всхлипнула дочка.
– Прости…

– Ничего страшного. Все хорошо. Ты кушала?

– Я с Карлом ужинала. Миссис Граймс покормила.

– Иди тогда к себе. Эд, ты сам мог все взять, - не успев даже подумать, видя только заплаканное лицо Софии, укоризненно взглянула на невозмутимо ужинающего мужа Кэрол.

– Какого черта?
– тут же отложил он ложку в сторону.
– Здоровая девица уже: а ни жрать приготовить, ни подать, ни убрать, ни черта не может! Вот так чего случится с тобой, кто будет папочке кушать готовить, а?

София с искренним ужасом покосилась на Кэрол, с которой, по словам противно засюсюкавшего Эда, могло что-то случиться, и при повторной просьбе уйти, испуганно шмыгнула в свою комнату.

– Со мной ничего не случится, - стараясь не пропускать в голос предательскую дрожь, сказала Кэрол снова приступившему к еде Эду.

– Да ну? Вот сейчас где-то шлялась. Ночь на дворе, муж вернулся черт знает откуда, чудом живой, уставший и голодный, и что его ждет? Пустой дом. Потом эта шалава с девчонкой под руку! Ты где шастала, а? Думаешь, я не узнаю, если ты, пока я потом и кровью вам же хавку ищу, загуляешь? Думаешь, у меня ума не хватит на то, чтобы после с тобой что-то случилось?

– Я была на курсах.

– На курсах шлюх? Или что за курсы в такое время?

– Я была на медицинских курсах, когда вы вернулись из вылазки. У вас несколько человек раненых, рук на всех не хватало, и доктор Калеб попросил меня помочь. Вот и все, - с трудом сдерживаясь, максимально спокойно отвечала Кэрол, внезапно осознавая, что она успела нашарить рядом с раковиной нож и с силой сжимает его ручку.

Медленно разжав пальцы, она отодвинулась подальше, пока муж не заметил. Или чтобы самой избавиться от искушения.

Впервые за долгие годы ей сейчас отчаянно хотелось не того, чтобы Эд отвлекся на что-то, передумал ее обвинять, простил ее и забыл обо всем. Впервые ей хотелось сейчас закричать на него. Сказать, что она имеет право делать, что хочет, жить, как хочет, и возвращаться, когда хочет. О том, что она не обязана перед ним отчитываться. Или просто взять, развернуться и уйти, хлопнув дверью.

Вот только нельзя было: уж слишком хорошо она, сама не понимающая, откуда в душе вдруг зародился подобный протест, знала, чем подобное ей грозит. Ей, а значит, и Софии, которая, если с Кэрол что-то случится, останется с Эдом…

– То есть ты там латала чужих мужиков, пока я тут голодный сидел?

– Вообще-то, эти мужики, насколько я поняла, спасли тебе жизнь, - не смогла промолчать Кэрол, проклинающая себя за свою несдержанность и чувствующая, что до добра ее такое настроение точно не доведет.

Пора заканчивать. Вот только, кажется, она уже закончила, судя по тому, с каким видом поднялся из-за стола Эд. И как только Кэрол не подумала о том, что ее последние слова лучше было говорить про себя, никогда не произнося их вслух перед мужем, не терпящим даже намеков на то, что он слаб, глуп, или что ему кто-то может помогать, а тем более спасать? Она задела его болезненное самолюбие, и теперь именно с ее помощью муж будет его восстанавливать, как всегда.