Шрифт:
Смеюсь и киваю головой. Буду! Я люблю украшения, хотя их у меня и так слишком много для восьмилетней девочки...
– А для мамы?- спрашиваю.
– И для мамы подарок есть,- показывает мне красивую деревянную заколку. Мама любит вещи из дерева, ей понравится.
"Приезжайте к нам почаще!"- киваю и машу руками. Мы приедем...
Вздыхаю, потирая руками голову. В голове плавают обрывки мыслей, куски воспоминаний, но связать их воедино почему-то не получается.
Слышу шаги за дверью, скрип ключа в замке. Оборачиваюсь и вижу, как открывается дверь.
* Кэмерин - дурманящий напиток из мака и беладонны. Вызывает крепкий сон и потерю памяти.
Глава 2
Дверь отворилась. На пороге возникла фигура человека.
Вошедший плотно закрыл за собой дверь и, все еще находясь вполоборота ко мне, велел:
– Наклони голову. Смотри в пол.
Голос его звучал в общем- то приятно, никакого акцента, резкости, слова лились плавно. Мне захотелось поближе рассмотреть человека с таким голосом. Поэтому никакой попытки последовать его указанию я не предприняла. Наоборот, шагнула чуть ближе.
Я не боялась их. Я никого не привыкла бояться.
– Наклони голову!- чуть тверже велел этот странный. Мне никак не удавалось его рассмотреть. Темно- серое одеяние до полу,искусно вытканное серебром, просторный капюшон, из-под которого не выбивалась ни одна прядь волос. Так обидно! Я не выдержала и на его приказ возразила самым невинным тоном:
– Зачем?
Ох, и тут стряслось нечто странное. В глазах все померкло, словно на них набросили черное полотно, потом стало еще темнее, - я перестала различать не только предмет своего любопытства, но и вообще все вокруг. Я ничего не видела! Испугавшись, я покорно наклонила голову.
В ответ послышался приглушенный смешок.
– Ты должна подчиняться моим приказам, - обьяснил гость, чей голос уже не казался мне таким красивым. Ну, урод!
– Не бойся. Это ненадолго. Скоро зрение вернется к тебе, когда я закончу.
– Можно мне... сесть?- Мне было жутко неудобно стоять навытяжку среди черной пустоты.
– Ты должна передо мной стоять.
Наглый какой! В другой ситуации я бы обязательно уселась прямо на пол, чтобы собеседник не был таким умным. Однако сейчас я побоялась - вдруг он вздумает превратить меня в каменный столб? Короче,я постаралась этому уроду подыграть. Замерла, вытянувшись в струнку, и даже ручки сложила, как девочка из хорошей семьи. А из какой я, собственно, семьи? Азран* его знает...
– Не кривляйся, - продолжал незнакомец.
– Слушай меня внимательно, очень внимательно. В твоей жизни сейчас происходят некоторые перемены, к которым тебя нужно подготовить. Твое пребывание в этом месте обусловлено великой, священной целью - служению Черному Единорогу.
Это еще что за зверь? Вот уж и впрямь, "помяни Азрана - явится", как поговаривают кое-где в уголках моей замечательной страны... какой страны?... Ох ты, не помню, ничего не помню. А что там насчет черного единорога?
– Это тот, который является только девам с чистым сердцем?
– Я вижу, ты наслышана об единорогах...Да, все верно. Черный Единорог - священное животное, которому мы служим. Место, где ты находишься, называется Белой Гаванью. Здесь живут еще двенадцать воспитанниц, призванных для служения Священному Зверю. Это великая честь, так что не кривляйся.
Кстати, познакомимся. Я - Чародей. Воспитанницы обращаются ко мне "мастер Чародей". И запомни, ты не должна смотреть на меня. Здесь такие правила. Поняла?
– Чародей? А настоящее имя?
– Чародей!- в голосе собеседника прозвучало раздражение, и я притихла, поняв, что сболтнула лишнее, а здесь за это по головке не гладят.
– Запомни. А твое имя - Сара.
Сара? Нет, меня зовут не так. Очень близко, очень похоже, но...
– Кажется, меня не так звали...- пролепетала я, боясь снова рассердить его.
– Вот как?
– отозвался Чародей с сарказмом.- Ну, так просвети же меня насчет своего имени.
Я крепко зажмурилась, пытаясь вспомнить. Неужели?... Да, произошло худшее, что только может произойти с человеком. Я не помнила своего имени, данного мне родителями. Да и их самих от меня закрывала темная пелена забвения.
И только сейчас мне стало невыносимо тяжело, и сердце гулко застучало в грудной клетке, и незрячие глаза вдруг начало пощипывать - в них скапливались слезы. Ведь это значило - прожить без имени, без своей родины, без семьи; это значило - всю жизнь преклоняться перед каким-то единорогом, о котором я и слыхом не слыхала; это значило - быть полностью во власти Чародея, подчиняться ему, дрожать перед ним. Я опустила голову, чтобы скрыть свое настроение, но не удалось. Слезы сами побежали по щекам.