Франсуаза взяла в руки кувшин с водой и, оторвав от своей длинной сорочки кусок материи, намочила его, приложив к лицу лежащего человека. Она не могла в темноте разглядеть его, но чувствовала его жёсткие длинные волосы, прилипшие с кровью к его шее. Силуэт впотьмах казался огромным.

Девушка прислонила ухо к его груди, прислушиваясь, жив ли он. Сердце билось в нём как барабан, значит жив. Франсуаза с облегчением вздохнула.

Неожиданно человек пошевелился, и впервые раздался его густой низкий голос:

– Кто ты?

Девушка в испуге отпрянула, быстро поднимаясь на ноги и спешно собираясь вылезти обратно в окно.

– Стой, дурочка. Куда ты?
– снова раздался его голос.

– Тише, сейчас снова все сбегутся, если тебя услышат, - Франсуаза вернулась обратно, забыв про страх.
– Я лишь хотела посмотреть, не ранен ли ты, но здесь темно, хоть глаз выколи. Есть свеча, но зажечь нечем.

– Достань кремень... у меня в кармане... сможешь?

– Отчего же нет?

Девушка быстро и ловко запустила тонкую кисть в один карман. Пусто. Затем в другой. Нашла, что искала, быстро высекла искру, зажгла свечу и поднесла её к лицу лежащего. В один миг испуганно отпрянула, только прошептав:

– Норманн...

Совсем недавно она восхищалась его мощью и статью, но тогда она была под защитой людей Перне. На расстоянии он был привлекателен, но вблизи пугал. Франсуаза помнила, как злился маркиз, пытаясь выцарапать из лап этого великана свою недостижимую цель. Зря он надеялся, что норманн поможет ему заполучить Адель, всё оказалось наоборот. Наместник Призрачного замка, узнав об Адель, подмял её под себя, а Франсуаза была очень хорошо осведомлена о его жестоких любовных пристрастиях.

– Что? Теперь убежишь?
– прошептал норманн, слегка приподняв голову, но тут же опуская её в кровавую лужу на полу.

Франсуаза взяла себя в руки, несмело ответив:

– Не скрою, я удивлена. Дай посмотрю твою рану. Кровь бежит как из поросёнка. Если её не остановить, ты вскоре помрёшь. Что же делать? Если я перевяжу тебя, этот монстр сразу догадается, что я была здесь, - Франсуаза прикусила губу, обдумывая свои действия.

Кроме раны на голове, кровь проступила на рукаве чёрной туники. Одежда на мужчине была разорвана. Как видно оказывал мощное сопротивление.

– Как же тебе, такому здоровяку, удалось угодить в плен к маркизу?
– озадаченно прошептала она, заглядывая в глаза раненого.

– Значит, это всё-таки Перне, подлая собака? Исподтишка всё сделал, ударил нам в спину. Он пожалеет об этом, клянусь своей жизнью...
– прошипел Райс, закрывая глаза.

– Сначала нужно выжить и выбраться отсюда, - напомнила Франсуаза, находя всё новую и новую рану на теле лежащего 'норманна'.
– Нужно срочно обработать твои раны, я должна позвать слугу.

– Ты смерти моей хочешь? Они придут и добьют меня, - 'норманн' больно схватил девушку за предплечье. Она осторожно высвободилась, отстраняясь от него.

– Не бросай меня, - вдруг прошептал он, глядя горящими глазами в глаза Франсуазы.

– Что?
– она не удержала горькой усмешки.
– Норманн тоже может чего-то бояться? Вот уж не думала...

– А ты?
– Райс прищурил глаза, его губы искривились.
– Ты та самая девчонка, что была тогда с маркизом. Ты - его блондинка с невинным личиком и порочным взглядом. Я вспомнил тебя! Проваливай!

Норманн не удержался и болезненно застонал.

– Если тебе станет легче: я больше не его блондинка, он мне - враг, которому я обязательно отомщу, как только выберусь отсюда. Я сама перережу ему глотку за то, что он сотворил со мной. Он будет глотать собственную чёрную кровь, пока не сдохнет.

Райс сдавленно засмеялся и, закашлявшись, выплюнул кровь изо рта:

– Что же он такое сделал, чтобы заслужить такую яростную месть от такой маленькой невинной пташки?

– Это уже не твоё дело. Я ухожу, постараюсь привлечь внимание слуги, хотя мне меньше всего хочется видеть и разговаривать с этим недоумком, которого я тоже в итоге убью.

Райс не ответил, видимо отключившись на время.

Франсуаза быстро вернулась в свою комнату. Рассвет уже загорался на горизонте, освещая первыми лучами солнца дом, такой ненавистный и холодный для одинокой женщины. Как унизительно находиться здесь, запертой от всего мира, под присмотром жуткого слуги-недоумка и по соседству с великаном - грозой женщин. Франсуаза вздохнула, затем быстро умылась. Переодеться она не могла, так как кроме той одежды, что была на ней, у неё больше ничего не было. Она подошла к двери и застучала по ней, что хватило сил. Никто не ответил ей, тогда она закричала: 'Эй! Кто-нибудь!'