– Ничего не будет, - еле слышно прошептала Жаннин.
– Я отказала ему.

– Как? Но почему?
– возмутилась Бэт, переходя на крик.

Франсуа молча слушал, не перебивая и, как будто, не удивляясь такому повороту событий.

– Я ошибалась, Бэт, когда злилась на него, - прошептала Жаннин, поднимая заплаканные глаза на няню и поочередно переводя взгляд на рядом сидящего мужчину и обратно.
– Сегодня он повёл себя благородно, он защитил меня от этих акул, которые только и ждут, когда я совершу ошибку, но он спас меня.

– Вот и именно, а ты взяла и отказала, глупая. Жила бы как у Христа за пазухой под его железной защитой!
– спорила, не унимаясь, старуха.

– Да как же ты не можешь понять, Бэт?! Я не смогла бы обманывать его. Я бы просто не смогла... всё время его обманывать... я не смогла бы отплатить ему чёрной неблагодарностью своей нелюбовью к нему, с чужим ребёнком в утробе. Я не могу...

Бэт краем глаза посмотрела на Франсуа и поняла, что он всё знает о беременности Жаннин. Этот человек так быстро занял такое значительное место в её жизни. Она так искренне доверяла ему.

– Я понимаю, почему ты не смогла...
– вдруг неожиданно вмешался Франсуа, взяв руку Жаннин в свои ладони, - это была бы не ты, если бы поступила иначе. И он будет полным идиотом, если не поймёт тебя, если не оценит твою искреннюю благодарность ему. Дай ему время подумать, он придёт к тебе снова, вот увидишь.

– Или отдаст её в руки инквизиции, и она окажется на плахе, - возразила Бэт.

– Если возникнет такая опасность, я помогу тебе убежать, чего бы мне это ни стоило, в тот же день, так что будь готова, - произнёс Франсуа, вставая.
– Отдохни, поешь. Если что-то узнаю, сразу дам знать.

Жаннин молча кивнула, смахивая слезу со щеки. Франсуа бесшумно вышел. А Бэт опустилась рядом с девушкой, обнимая её за плечи.

– Бедная моя девочка, когда всё это закончится?

– Господи, Бэт, я так устала. Как хочется ни о чём не думать, не беспокоиться, как там в замке Шатарье: просто тихо засыпать рядом со своим ребёнком, смотреть на её маленькое милое личико и целовать крошечный носик, вдыхать аромат её маленького детского тела. Я больше ничего не хочу... только покоя... умиротворения. Почему они все не оставят меня? Что я сделала им такого, что они никак не могут забыть меня и жить своей жизнью?

Бэт тяжело вздохнула:

– Этого никто не знает, милая. Но я надеюсь, что этот парень прав...
– она немного помолчала, затем, положив свою широкую ладонь на тонкую прозрачную кисть девушки, добавила:

– Ты так доверяешь ему... но я немного боюсь его.

– Кого, Бэт?

– Этого Франсуа, он 'тёмная лошадка', поверь мне, я знаю людей, он что-то скрывает от тебя. Уж слишком юркий, ловкий, везде всё успевает, словно угорь.

– Не говори так, Бэт. Если бы ты знала, как много раз он спасал мне жизнь. Знаешь, мы в лесу все попали в лапы разбойников. Они очень быстро поняли, что я женщина. Они хотели изнасиловать меня. Одного я убила, но второй убил бы меня, если бы не Франсуа, который появился как раз в тот момент, когда я уже думала, что это конец. Он вернул меня!
– Жаннин взглянула на Бэт, вспоминая тот случай.

Именно тогда она, задыхаясь, видела Ингрид с младенцем на руках. Значит, это был ребёнок, о котором она тогда ещё не знала, ребёнок внутри неё. Как странно. Наверное, господу так угодно, чтобы она проходила эти испытания, но оставалась жить, ради любимых людей. Жаннин улыбнулась и снова взглянула на свою старую няню, затем прошептала:

– Мы были с ним в странном месте, в жилище отшельниц. Он принёс меня туда, спасая от недуга. Господи, я столько раз должна была умереть. Но он был рядом. Я не могу не доверять ему... Он - мой ангел-хранитель. Я люблю его... по-своему, конечно. Но я его люблю.

– Хорошо, ты убедила меня. И всё-таки я буду приглядывать за ним. А теперь давай поешь хотя бы немного.

* * *

Франсуаза успела передохнуть после перевязки 'норманна' прежде, чем к ней явилась повитуха, та самая, что останавливала кровотечение в ту злосчастную ночь. 'Слава богу, маркизу хватило ума прислать её, иначе я могла не пережить ту ночь', - думала с горечью девушка, разглядывая вошедшую худую маленькую женщину средних лет с измождённым и сухим лицом.

Она молча осматривала свою пациентку, не обращая внимание на её болезненные стоны. Затем констатировала:

– С вами всё будет хорошо, госпожа, но нужно лежать. Кровотечение остановилось, но оно может снова начаться, если не будете лежать, еще хотя бы пару дней.

– Я хочу помыться.

– Можно, но не лежать в воде.

– Скажи мне, где я?
– вдруг неожиданно вцепилась в руку повитухе Франсуаза, пользуясь случаем отсутствия немого слуги.

– Спросите у своего тюремщика, - усмехнулась женщина, быстро помыв руки и удаляясь.