И Фрося взяв полотенце утащила Аню на пруд.

От души накупавшись, мать с дочерью улеглись на бережку на полотенцах, наслаждаясь ароматным воздухом тёплой июньской ночи.

Аня прервала затянувшееся молчание:

– Мам, ну, мам, не томи душу, расскажи, какие у тебя новости...

– Анютка. какая ты нетерпеливая, хотя у меня действительно есть, что тебе рассказать.

В первую очередь, Андрейка женится и приглашает нас к себе на свадьбу в Ленинград в ближайшую субботу.

Не перебивай, дай дальше рассказать.

Во-вторых, а это для тебя сегодня самое важное, скорей всего, в пятницу пойдёшь в органы к одному человеку, с которым Марик договорился, чтобы тебе дали свидание с Мишей, но это ещё надо уточнить, будут изменения, он обязательно тогда приедет и поставит в известность...

– Мамочка, правда, вот это здорово!

– Ну, я твой оптимизм особо не разделяю, Марик говорит, что твоему мужу грозит от десяти до пятнадцати лет.

– Но за что, за книжку что ли, так там кроме правды об этом строе ничего плохого нет...

– Анюта, ты меня в эти темы не вовлекай, я могу думать, как я хочу, а вот, говорить по душам не с каждым буду, с властью не шутят, плетью обуха не перешибить.

– Мамуль, может стоит мне туда пойти вместе с детьми и призвать их к милосердию?

– Ага, они там не знают и про тебя, и про детей, и даже про твою маму в Израиле.

Вот, на последнее и напирай, в этой стране тебе всё равно уже жизни не будет.

– Ладно, не будем пока об этом, схожу на свидание, тогда и думать будем...

– В пятницу ты ещё не на свидание идёшь, а с официальной просьбой о нём, но Марик говорил, что тот человек подсуетится, чтобы ты его получила и, как можно быстрей.

– Мамулечка, а что ты всё Марик и Марик, и от тебя такое свечение идёт, что хоть спички поджигай...

– Ах, Анютка, кончилась моя спокойная жизнь вместе с уходом мамы Клары.

Я попала в такой водоворот, из которого очень трудно выбраться, а самое главное, что я и не хочу.

Ты, можешь меня осуждать, поругивать и даже перестать разговаривать со мной, но я не могу и не хочу отступиться от него.

Мне с ним хорошо, спокойно, надёжно, я опять любима, а сама могу сотворить ради него любой безрассудный поступок.

– Мамочка, но он ведь женатый, у него дети и мы в какой-то степени родственники.

– Всё знаю, всё понимаю, но ничего с собой сделать не могу.

– А, что он собирается бросить семью ради тебя?

– Нет, об этом он и речи не ведёт.

– Так, ты, что ли будешь любовницей?

– Да, доченька, любовницей, только не буду, а уже есть.

– Мамуль, мамуль, как мне тебя жалко, на какую ты себя судьбу обрекла.

– Доченька, а одинокой быть лучше, когда не на кого опереться, когда не с кем словом перемолвиться, не для кого наряжаться, молодиться и прости меня, но ты уже взрослая, что ты думаешь, тело моё уже не нуждается в ласках...

– Мамочка, успокойся, если тебе хорошо, так я за тебя только рада, просто, не хочу, чтобы ты потом опять страдала.

Я ведь сама сейчас одинокая, но у меня есть ты и я уверенна, что скоро рядом со мной будет Миша.

На следующий день под вечер на даче вдруг неожиданно появился Марк.

Он стремительно вошёл во двор, здороваясь на ходу со всеми обитателями, расцеловал подбежавших к нему дочерей и обратился к Фросе:

– Давай отойдём на минутку, надо срочно пошептаться.

И, когда они скрылись в машине, заявил:

– Фросенька, ужасно соскучился по тебе, но я срочно явился не об этом сказать, завтра Аня к десяти часам утра должна явиться в КГБэ, и это сама понимаешь для неё и в какой-то степени для тебя очень важно.

– Марик, мы по-любому с Аней и Сёмкой собирались завтра в Москву, ведь в пятницу вечером надо выезжать в Питер на свадьбу, а сегодня уже среда.