— Чего это ты так стушевался, Малфой? — Гермиона специально сделала ударение на «Малфой». — Пусть будем только ты и я.

— А ты думала, что я приведу друга? Или подружку? — Драко искренне рассмеялся. — А как же третий — не лишний, третий — запасной? — было заметно, что он говорил несерьезно.

Гермиона еле сдерживалась, чтобы не засмеяться в ответ.

— Ты какой-то озабоченный! Я имела в виду: никаких связей на стороне. Из нас двоих я одна с принципами, а ты у нас — ловелас.

«Ах, вот оно что... Ревность. Забавно», — Драко это понравилось.

— Ловелас?.. Ну и словечки у тебя, Грейнджер. И брось ревновать, не в твоем положении...

— Ревновать тебя? — спешно перебила она. — Размечтался! Просто тебе будет легче сопротивляться, если ты уже с кем-то… Ну, ты понимаешь.

— Ты за кого меня принимаешь? Я за двумя зайцами сразу не бегаю. Можно схлопотать от обоих. Только и ты тогда не должна ни с кем... — он сказал это таким голосом, что сердце Гермионы предательски замерло.

— Мы с Роном теперь просто друзья. Как только у тебя язык повернулся?! — она повысила тон, но Драко не оттолкнула.

— Успокойся, мисс Уравновешенность, я же злю тебя, — заявил он с соблазнительной улыбкой. — Мне нравится, как ты краснеешь от негодования — прям под цвет самого противного факультета. Но я обещаю, что будешь только ты… — голос сознательно выделил последнее слово, и мягкие губы коснулись шеи, продвигаясь все ниже и ниже.

— Тогда я выберу место, — на выдохе, откровенно довольная результатом, произнесла Грейнджер. И, спохватившись, выпалила резче: — Но я еще не придумала тебе наказание, Малфой.

— Этого не потребуется, забудь, — привлекая ее за талию поближе к себе, приглушенно и уверенно произнес Драко. Он ощущал себя в своей стихии: соблазнял очередную жертву.

— Ты опять за свое, да? Потребуется!

Она почувствовала, как Малфой, не отрываясь от поцелуев, горячей рукой — через одежду — коснулся ее груди.

И вдруг... опять.

Пламя желания обожгло горло Драко. Опалило внутренности. И словно невидимая сеть стянула прежде сильное тело, пытаясь подчинить себе и помучить.

Гермиона сама привлекла его лицо к себе и стала целовать. Жарко. С отдачей. Заставляя хотеть ее. Снова.

Драко почти умолял древнюю магию:

«Нет! Это не она. Не она… Пожалуйста…»

И что-то внутри него будто сдалось. Отпустило. Может, испугалось?

Как и Гермиона.

— Значит, завтра... — резко отстранившись, тихо произнесла она. — Ванная старост.

— Это весьма смело! — скрывая облегчение, присвистнул он.

— А на войне все средства хороши, — Гермиона, быстро подняв упавшие на пол книги, уверенным шагом вышла из туалетной комнаты.

— Как и в любви, Грейнджер, как и в любви… — негромко добавил Драко и слегка дернул головой, отгоняя от себя подобные мысли.

Глава 5. Испытание чувствами

Поразительно, как один человек незаметно для другого овладевает чужим сознанием. Непредсказуемо и необъяснимо. И вот тот, с кем тебя еще совсем недавно разделяла пропасть, прочно обосновывается в голове. Ты засыпаешь и просыпаешься с мыслями о нем. Вечером, перед сном, ты прокручиваешь в памяти те минуты, что вы провели вместе, и ловишь себя на том, что готов погружаться в воспоминания часами. И лицо человека, которое и без того казалось тебе красивым, становится самым прекрасным на земле.

То же ощутил Драко, проснувшись следующим утром в своей постели. Он не пытался, как раньше, отогнать мысли о Грейнджер, а наслаждался тем, как они действовали на него. И утро, которое для остальных было похоже на обычное, казалось особенным. Неведомая до этого жажда жизни, ощущение ее усилилось и заставляло душу петь, переливаясь разными оттенками.

Одевшись, он не пнул, по обыкновению, Блейза, а просто спустился в общую гостиную, чтобы подождать его там, с удовольствием погружаясь в собственные воспоминания.