— Ты что, намерен меня сопровождать до самого кабинета? — удивленно спросила Гермиона. — И почему?

— Быть рядом с тобой мне можно только в голом виде? — язвительно произнес он, но потом все-таки ответил на вопрос: — Если Макгонагалл ищет тебя в такое время, значит, дело серьезное.

— И как это будет выглядеть? Ты и я…

— Слегка необычно, — согласился с ней Драко, — но я скажу, что мне надо отлучиться домой. Послезавтра все равно выходной. Типа семейные проблемы.

— Так ведь это неправда! Макгонагалл поймет.

— Почему неправда? — возмутился Малфой. — Я действительно поеду домой.

— Так ты хочешь быть рядом или хочешь от меня сбежать? — здесь Грейнджер попала в точку. Он был напуган происходящим.

И Драко вспылил:

— Грейнджер, здоровый эгоизм способен украсить даже гр… — «Так, это уже серьезно!» — любопытную зануду. Перевожу. Это. Мое. Дело.

— Даже сейчас, Малфой, ты закрываешься от меня в своей скорлупе. Хватит отталкивать людей, которые… — она замолчала.

— Что «которые»? — раздраженно спросил он. — Что?!

— Которые к тебе не безучастны, — закончила фразу Гермиона.

— Это все ненастоящее, — отмахнулся Драко и опустил взгляд. — Тупое гриффиндорское благородство.

— Я не стану тебя переубеждать. Это твое дело! — передразнила она Малфоя.

— Вот именно. Заткнись уже наконец!

Обидевшись, Гермиона толкнула дубовую дверь и вошла. Драко — следом, отгоняя не только прежние желания, но и новые. Потому что те, и другие были чертовски опасными.

Глава 6. Три необходимых условия плюс одно

В связи с особыми обстоятельствами Макгонагалл частично сняла запрет на аппарацию, и Гермиона трансгрессировала через полчаса после того, как они с Малфоем покинули кабинет. К её изумлению, Драко тихо произнес «соболезную» и пошел по направлению к слизеринской гостиной.

Да, он отступил от собственных правил, потому что решил: смерть близкого человека — достаточный повод, чтоб на какое-то время отложить маску бесчувственного мерзавца. Его бабушка, например, всегда баловала своего любимчика и привила сердечную слабость к одному напоминанию о ней, которую он, похоже, не перерос.

Он плохо спал в эту ночь, любой звук будил его. Не выдержав, Драко даже запустил подушкой в храпящего однокурсника. О том, что чуть не произошло в ванной, предпочел не вспоминать. Хотя бы до визита к родителям. После завтрака Малфой вышел с разрешением за пределы Хогвартса и трансгрессировал.

Люциус весьма удивился, увидев сына в фамильном парке, и не удержался от вопроса:

— Драко, что случилось? Почему ты здесь?

— А разве это запрещено? — иронично бросил он, но, заметив сердитое лицо отца, ответил уже серьезно: — Просто у меня к тебе просьба. Особая…

— И какая? — все еще раздраженно спросил Люциус. Попытка шутить с собственными родителями в представлении главы рода всегда считалась моветоном. — У тебя неприятности? Неужели… Поттер?

— Почему как что-то из ряда вон, так сразу Поттер? Нет, он тут не при чем. Давай обсудим это позже. Мне надо немного поспать, а то я чувствую себя разбитым.

— Голова болит? — от волнения Люциус даже замер на несколько мгновений. С тех пор как сила волшебной крови проявилась у сына, тревога за него стала привычным явлением. И у главы рода были на то основания. — Ты нездоров?

— В некоторой степени, да. Но не стоит слишком беспокоиться, я разберусь.

— Что значит в некоторой степени? Драко, твой дар еще при тебе? Ты ведь не сделал глупость? Ответь!

— А я мог? По-моему, ты выразился предельно ясно, правила помню. Но давай поговорим об этом вечером. Без матери.

Люциус снисходительно кивнул и молча проводил сына к дому.

— Нарцисса, — громко позвал жену, — Драко вернулся. Он в своей комнате. Вели принести ему липовый чай и распорядись насчет ужина. Пусть подадут мясо с клюквенным соусом. Драко его любит. Как и я, впрочем.