Однажды ко мне зашел Сол. Мы каждый день встречались с ним в кают-компании, здоровались и перебрасывались парой обычных фраз, но давно уже не говорили по душам. За время похода доктор похудел, стал больше сутулиться.

Сол зашел сразу после завтрака. Я сидел в каюте на диване и думал, чем бы заняться. От чтения болели глаза.

– - Здравия желаю,- сказал он и вошел.

– - Доброе утро, доктор, - ответил я, - проходите.

– - Я не оторвал Вас от чего-нибудь важного?
– спросил он, оглядывая каюту.

– - Нет, располагайтесь. Собираюсь пить кофе. Люм сейчас приготовит.

Сол сел на стул и положил на колени худые руки. Денщик колдовал за ширмой над походной спиртовкой.

– - Кофе?

– - Да, спасибо.

– - Люм! Сделай две чашки кофе и сходи в буфет, принеси нам какого-нибудь печенья.

Мы поговорили о всяких пустяках, обсудили стряпню корабельного повара.

Когда денщик ушел, Сол придвинулся поближе.

– - Я пришел к Вам по делу, Бур. Мне нужно сказать Вам кое-что очень важное.

Он внимательно смотрел на меня, и от этого взгляда мне стало не по себе. Я давно знал Сола. Это был флегматичный, очень уверенный в себе человек, который мало говорил, много делал и жил, какой-то своей, закрытой от других жизнью. Последнее время он стал словно сам не свой и от его хваленного безразличия не осталось и следа.

– - Я Вас слушаю.

– - Я знаю, что в день перед отъездом, Вы ходили в церковь, впали в транс и рассказали священнику о предстоящей экспедиции.

Казалось, доктор испытывал неловкость, говоря мне все это. Я многое повидал, на моих глазах люди меняли взгляды и привычки, предавали, воровали, клеветали на других. Доктор всегда мне нравился, и он никогда не был похож на шантажиста. Я разозлился.

– - И, что Вы намерены делать с этой информацией?

– - Ничего, - он, словно защищаясь, взмахнул рукой, - ничего не собираюсь делать. Дело вообще не во мне. Меня попросили поговорить с Вами.

– - Кто?

Доктор запнулся и продолжил, - Я никогда не говорил Вам чем занимаюсь в обычной жизни, я не только доктор, но и паладин.

– - Пала кто?
– не понял я. И тут до меня дошел смысл сказанного доктором. Паладинами называли тайный церковный орден, который боролся с еретиками. Единая вера в великий океан, который сотворил все человечество, появилась относительно недавно, около пятисот лет назад, а до этого на островах было множество религий и божеств, которым поклонялись и в которых верили. До человеческих жертвоприношений дело никогда не доходило, но зарезать на алтаре козу или положить свежую рыбу, считалось нормальным делом. Рыбаки и мореходы верили в богов течений, ветра и скал, и даже сегодня, во время шторма, некоторые тайком скрещивают пальцы в запрещенном знаке.

Я встал и прошелся по каюте. Доктор, молча, следил за мной. Теперь стало понятно нежелание Сола общаться с женщинами, Бад много раз, безуспешно, пытался взять его с собой в бордель. Последователи ордена давали обед безбрачия.

– - И чем же я заинтересовал Ваш орден?

Доктор встал.

– - Нас заинтересовала эта экспедиция. Дело в том, что аборигены Дикого острова верят в Босху, языческое божество, не имеющее формы.

Аси не говорил этого. Он вообще ни разу не коснулся религии аборигенов. Интересно, откуда все это известно доктору. Хотя, я улыбнулся, кругом одни шпионы.

Видимо моя улыбка задела его.

– - Вы напрасно улыбаетесь. Это странное божество и страшное. Ему приносят человеческие жертвы. Орден паладинов сразу заинтересовался им, когда часть экспедиции Толя вернулась. Нам удалось выяснить, что несколько морских офицеров, за время пребывания на острове, приняли эту веру и впали в ересь.

Я всегда считал веру личным делом. У меня были друзья, которые по воскресеньям ходили в церковь, а ночью бросали окуня на старый алтарь для местного божка. Я никогда не видел в этом ничего плохого.

В свое время церковь делала ужасные вещи, изживая инакомыслие. Были громкие процессы, было сожжения еретиков, утопление неверных. Пятьдесят лет назад попы попросили за это прощение, но кто знает, что у них на уме. Кстати, на кораблях очень удобные топки.

– - И что, - я все еще злился, - вы их сожгли?

Доктор кашлянул и сел на стул.

– - Церковь изменилась, Бур. Сейчас никто не занимается подобными вещами. Мы не воинственный орден. Мы смотрим, описываем и стараемся уберечь паству от всякой языческой мерзости. Я понимаю, что Вы имеете в виду. Я слышал о расследовании на Красном драконе. Если там и случилось, то, о чем пишут в секретных отчетах, мы к этому не имеем никакого отношения, мы никого не сжигали и не собираемся этого делать.

– - Но вы все знаете. Знаете, о нашей экспедиции, знаете о секретных расследованиях. Кто Вы Сол? С кем я сейчас говорю, с военным врачом или с секретным агентом тайного ордена?

Доктор на минуту задумался.

– - Одно не противоречит другому. Я помогаю людям, как врач, и как монах. Поймите, Бур, мы только называемся тайным орденом, но никакой тайны в нас нет. Мы вполне легальны, у нас штаб-квартира в столице и множество сторонников среди высших офицеров. И в моей миссии нет ничего секретного. Я наблюдатель и я, как это не странно звучит, Ваш союзник.