– Собирайся и поехали. Прямо сейчас.

– А как же Ленка?!

– Ничего с ней не сделается... Проспится - будет как огурчик.

– Подгони машину к дому, - сказала Карина.
– А я тем временем записку напишу.

***

"Форд" стоял почти напротив подъезда. По большому счету его не надо было никуда подгонять. Она просто хотела остаться одна. Чтобы написать записку любимой сестре, собраться с мыслями и попрощаться с прежней жизнью - сытой, бездумной, полной радостей жизни. Никогда не думал, что "декабристки" - как вид - еще встречаются...

Открылась дверца, и машина качнулась: это Карина села на водительское место.

– "Мистер Фикс, у вас есть план"?
– спросила она.

– У меня целый мешок плана, - схохмил я.
– Обкуриться можно... Сперва едем к банкомату - мне надо снять деньги, потом в к отцу, из сада - к тебе домой.

Ближайший банкомат, работающий круглосуточно и обслуживающий карточки "Visa" и "Mastercard", находился на Большой Садовой.

Карина остановила машину за углом - в переулке Семашко, около витрин магазина "Океан", и я отправился к зданию "Ростовэнерго" - здесь был вход в комнату с банкоматом.

Охранник в камуфляже с пистолетом на широком солдатском ремне, убедившись, что я не хулиган, пришедший портить банковское имущество, не чеченский террорист и не грабитель, сразу потерял ко мне интерес.

Пока он дремал, свесив голову на грудь, я снял со счетов все, что мог, и вернулся к "форду". Карина не заглушила мотор и, едва я сел, рванула в сторону Ворошиловского проспекта.

Слушая "Эхо Москвы", мы доехали до поселка Чкаловский. Вихрем пронеслись по неплохой, но узкой дороге и остановились у ворот садоводческого товарищества - ворота были заперты. Будить сторожа не хотелось. Чем меньше людей будет знать, что я сюда приезжал, - тем лучше.

– Жди здесь, - сказал я.
– Десятиминутная прогулка по снежку - это не прогулка, а именины сердца...

***

Отец еще не спал. В домике горел свет. По телевизору показывали, судя по саунду, боевик - ревели моторы, гремели выстрелы, надрывались истеричные голоса...

Я с трудом перелез через забор, и тут меня заметил Лорд. Он залаял, разбудив всех собак в окрестностях. Потом азиат признал хозяина и стал крутиться вокруг меня, поскуливая и всем своим длинным телом выражая радость.

Собаки продолжали брехать.

На веранде вспыхнул свет, и на пороге домика появился отец в спортивных брюках, в клетчатой рубашке и в теплых тапочках на босу ногу.

– Кто там?

– Это я, папа!
– крикнул я. И пошутил: - Не стреляй!

– Что случилось, Стасик?

– Ничего страшного. Но поговорить надо.

Мы вошли в дом, и отец, схватив пульт, выключил телевизор.

– Чаю нальешь?
– спросил я.

– Я как раз свеженького заварил...

Поколдовав у стола, отец помешал сахар ложечкой и вручил мне кружку. Я отхлебнул и обхватил теплую керамическую поверхность обеими ладонями, чтобы согреть руки. Отец поставил напротив меня табурет, грузно сел и сказал:

– Так что случилось, Стасик?

– Ты, кажется, хотел свои суставы грязью лечить?
– сказал я и снова приложился к кружке.

– Ну, в общем, да... Так ты что, из-за этого приехал в два часа ночи?

– Почти. Я слышал, что в Краснодарском крае есть хорошие грязелечебницы. Поезжай туда... Курсовку купишь на месте - это сейчас просто, никаких очередей, а направление врача у тебя есть... Мне надо, чтобы ближайшие две недели тебя в Ростове не было... Вот деньги.

Я положил на столешницу деньги. Отец посмотрел на них, потом перевел взгляд на меня.

– У тебя неприятности?

– Да. Но ничего по-настоящему серьезного. Дней через десять я всё улажу. На звонки по мобильнику отвечай только в том случае, если звоню я или Карина. Без крайней нужды - я подчеркиваю!
– мне не звони. И запомни: ты ничего не знаешь!

– Сынок, а чего я не знаю?

– Всего. Ты просто уехал в Краснодар лечить суставы.

– Да у меня, собственно, были другие планы....

– Извини, папа. Это необходимо сделать прямо сейчас. Понимаешь, я боюсь, что на меня будут давить через тебя... Я должен тебя обезопасить.

Отец, немного помолчав, глухо произнес:

– Я всегда был против того, что ты бросил журналистику и занялся бизнесом.

– Ты же знаешь, почему я бросил журналистику.

– Да, знаю...
– Он посидел немного, а потом поднялся и сказал: - Ну, делать нечего... Допивай чай. Я сейчас.

– Ты куда?
– спросил я.

– К соседу. Надо пристроить Лорда на две недели.

Я кивнул, и он ушел. Классный у меня старик, что и говорить...

– Тебе помочь?
– спросил я, когда он вернулся и принялся собирать вещи.