— А ты очень жестока в отношении других, — не выдержал я, прекрасно помня, как любит Маша собирать и распространять разные сплетни и слухи о знакомых и знакомых их знакомых. — На словах так это уж точно.

— Ну, знаешь! Говорю, что знаю. Я в своих словах уверена, короче. Конечно, «ее» картины покупают, чтобы приятное ее «спонсору» сделать. Знаешь, как все было организовано? На известный аукцион выставили пару ее картин и пригласили двух статистов, чтобы нагнать цену. Потом один из них «купил» картины для коллекции одного известного всеми уважаемого мецената. Все это на деньги «папика», разумеется. Потом меценату деньги вернулись назад, тот ничего не потерял, зато теперь все знают, за сколько миллионов на аукционе была продана картина Витимской — «Рассвет над рекой Леной». Она уже заработала столько бабла, что за эти деньги ее «любят и уважают», но все равно, бля, мне она противна! Так что все у нее в шоколаде, короче. — Потом Мария немного помолчала и тихо добавила: — А я сегодня последний день тут, ты вовремя успел. Завтра демонтаж и упаковка.

Когда Маша нервничала, всегда вставляла свое фирменное «короче». Сначала меня это жутко раздражало, потом просто привык.

— Почему? — удивился я. — Заявлено же до середины августа.

— Потому самому. Все смотрят мои работы и покупают их, а на картины этой Витимской клюют только конъюнктурщики, заинтересованные в благосклонности ее папика. Настоящим ценителям она неинтересна, и это несмотря на рекламу и пиар. Люди же не обязательно дураки, все видят, да и сплетням дорогу не закроешь. Вот устроители и решили избавиться от конкурента. От меня в смысле. Формальный повод — ответные санкции в отношении Евросоюза и отсутствие правильного гигиенического сертификата. Вчера только известили и велели сворачиваться. Но это — так, для видимости законности, короче. Мое российское гражданство пока никто не отменял, и формально я могу выставляться в Эр-Эф. Но… но я представляю немецких галеристов. Ты обратил внимание — здесь ни одной новой картины нет. Кроме разве что… Заметил? Знаешь почему?

— Таково было условие выставки в Москве? — предположил я.

— Ага, несложно догадаться. Я много чего нового привезла, но задержали на таможне, и теперь все на каком-то складе лежит. Повезу назад, в Мюнхен. Тут сейчас только авторские копии. Тем не менее, расходы я окупила и даже кое-что заработала. Показывать слайды других картин и заключать интересные контракты пока не запрещали…

Маша немного помолчала, потом добавила:

— Я тебя так, бесплатно хотела провести, но администрация воспротивилась. Там уперлись — вход только по билетам, бесплатно лишь для сотрудников и устроителей выставки. Ладно, спрашивай, что хотел. Сегодня некое затишье, а мне все равно до вечера тут торчать.

— Вообще-то я не про твою коллегу с нижнего этажа пришел узнавать. — Услышав слово «коллега», Маша презрительно скривилась и передернулась. То была явно искусственная реакция: вообще-то Мария давно уже научилась следить за внешними проявлениями собственных эмоций. — Еще собирался про ту картину спросить, что напротив лестницы. Как дошла до жизни такой? Сменила жанр? Я видел альбом. Ведь раньше всегда новую природу на обломках старой изображала, а потом…

— А потом захотелось сделать вот это, — и Маша показала рукой на картину с дверью. — Давно думала это осуществить, старая идея, еще с тех времен, когда мы с тобой… Ну, ты понял, короче. Это, кстати, тоже авторская копия. Серия так и называется — «Апокалипсис за дверью», у меня их десять штук было, — тяжело как-то шло, все-таки не очень моя тема. Но захотелось вот. А что, нельзя? Ладно, на самом-то деле ты не только об этом поговорить хотел.

— Хотел, да. Собственно, у меня к тебе разговор о собрании Эргадова.

— А, это который «Музей Богов»? Он же Эстакмис? Слышала, конечно. Вернее, читала. Тебя что-то конкретное интересует? Погоди, пойдем вон туда сядем, перекусим и кофейку попьем. С этой выставкой, а главное — из-за скорого моего тут закрытия, уже все ноги оттоптала, с утра не присела ни разу. Короче, маковой росинки во рту не было.

— Именно маковой? — съязвил я.

Когда-то давно Маша попробовала разные наркотики, но почувствовала себя так скверно, что пары раз ей оказалось предостаточно, и больше уже к этой теме художница не возвращалась.

— У, змей! — и художница полушутя замахнулась на меня кулачком. — Давай, жрать сейчас будем. Я угощаю. Так что тебе о Музее Богов рассказать?

— Все, что знаешь, то и расскажи. Мне известна лишь общедоступная информация.

— Хорошо, расскажу, что знаю. И что не знаю, тоже расскажу. Пойдем вон туда, столик освободился.

Это был буфет для сотрудников галереи и организаторов выставок, но никто не возбранял им приглашать за столики своих друзей. Мы взяли по тарелке салата, что-то похожее на котлеты с поджаренной картошкой, по двойному кофе, а еще я прикупил стакан ананасового сока и бутылочку питьевой воды.

— Как ты, конечно же, слышал, — начала свой рассказ Маша, — умерший в прошлом году Александр Викторович Эргадов был известен широкой общественности не только как создатель Музея Богов…

Умерший в прошлом году Александр Викторович Эргадов был известен широкой общественности не только как создатель Музея Богов, но и как глава крупного холдинга. Сначала популярность пришла к нему благодаря собственной деловой империи. Он являлся руководителем и фактическим владельцем разветвленной корпорации, куда входили: он сам, в качестве хозяина; головная компания — ОАО Эстакмис, а также более ста других второстепенных фирм и фирмочек разной степени крупности, значимости и активности. Бизнесом Александр Викторович занимался земным и сугубо материальным. Областью интересов его холдинга было строительство и все с этим связанное. Александр Эргадов возводил многоэтажные жилые дома, офисные центры, дачные поселки и торговые павильоны. В свое время он закончил Московский цементо-технический институт по специальности — инженер-бетонщик. Начинал, как и многие, с малого. После окончания института распределился на завод железобетонных изделий, где развернул активную общественную работу. Скоро вступил в коммунистическую партию, возглавил комсомольскую организацию предприятия, защитил кандидатскую диссертацию по «оригинальной» теме: «Применение армированного бетона в городском строительстве», что позволило занять должность начальника цеха, а потом и заместителя директора. Далее Эргадов быстренько «подсидел» своего начальника и сам занял руководящий пост. А тут и Перестройка подоспела. После ее окончания и всеобщего бардака, инициированного Горбачевым, Александр Викторович провернул ряд хитрых операций с приватизацией завода. Через подставные фирмы-однодневки сменял основную часть акций работников якобы разорившегося предприятия на липовые бумаги дутой нефтяной компании «Гермес-Petroleum». Таким образом, Эргадов стал хозяином производства с контрольным пакетом акций в пятьдесят один процент. Вместо банального и неблагозвучного «ЗЖБИ-65» новый руководитель внедрил более эффектное название — «Эстакмис». Само слово было вымышленное, лишенное всякого значения, внутреннего смысла и содержания. Некое рекламное агентство получило от Эргадова заказ — придумать что-нибудь этакое элитное, ни на что не похожее, нечто бессмысленно-приятное и ласкающее слух. Опять же, первая буква в названии компании совпадала с первой буквой фамилии Александра Викторовича, что, по словам ушлых криейтеров, должно было способствовать успеху фирмы. Впоследствии открытое акционерное общество Эстакмис сделалось материнской компанией, обросло множеством мелких фирм, закрытых и открытых акционерных обществ и прочих юридических лиц, дав название всему холдингу. В результате к концу двухтысячных Эргадов считался вполне себе олигархом, кем-то из тех, кто близок к управлению экономикой региона.

Кроме всего изложенного, Александр Викторович слыл страстным и азартным собирателем-коллекционером. «Начало коллекции, — любил вспоминать Эргадов, — положила бронзовая статуэтка богини Тары, что мне привезли из Индии в подарок на день рождения». Сейчас уже невозможно установить, правда это или очередная легенда. Но, как бы то ни было, сначала Александр Викторович занялся коллекционированием исключительно для оригинальности и саморекламы, это уж потом он втянулся, и сам того не заметил, как увлекся серьезно и обстоятельно. Первоначально свое увлечение он не очень-то и афишировал, и только партнеры по бизнесу да близкие люди могли знать, что именно собирает Эргадов. Но факт, что известный предприниматель коллекционировал богов разных религий, недолго оставался секретом. Довольно скоро об этом прослышали все заинтересованные лица. Не только деловые партнеры, но и государственные чиновники, торговцы антиквариатом, криминальные авторитеты, журналисты, расхитители археологических памятников, народные депутаты, директора музеев, грабители храмов, полицейские, музейные воры, а также другие уважаемые люди.