— Письмо, — услужливо ответил Рейгар.

— Кому?

— Я буду в постели через секунду, миледи, — сказал Рейгар, не ответив на её вопрос. Серсея нахмурила брови. Ей не нравилось, что её так холодно оттолкнули.

— Письмо может подождать, милорд, — сладко промурлыкала Серсея, надеясь уговорить его. — Иди спать.

— Всего несколько минут, — отрывисто ответил он, не почувствовав его гнев.

— Это слишком долго. Приди ко мне сейчас.

Она увидела, что он остановился; перо его замерло.

— Это письмо большой важности, — произнёс он ровным, но нетерпеливым голосом. — Ты должна подождать.

— Тогда не скажешь мне, в чём дело? — спросила Серсея, выскользая из постели. Она подошла к Рейгару и опустилась на колени, чтобы посмотреть на него. — Если я — твоя леди-жена и твоя королева, то всё, чего я прошу — знать, что у тебя на уме, если, конечно, это касается вопросов твоего королевства. — Рейгар протянул к ней руку и погладил её по щеке. Она прислонилась ближе к его касанию, изголодавшаяся по его теплу.

— Ты действительно хочешь знать? — спросил он, сверкнув глазами с предупреждением и чем-то ещё… чем-то вроде неверия.

— Да, — выдохнула Серсея, слегка кивнув.

— В королевстве неспокойно. Немногие любезно приняли наш брак. — Она расширила глаза, удивившись словам. Он улыбнулся мягкой улыбкой, хоть и очень грустной. — Это не твоя вина, милая Серсея. А только моя.

— Почему? — спросила Серсея, в самом деле запутавшаяся. Это всего лишь брак. Множество их заключается каждый день, пусть и менее важные, чем её.

— Ты прекрасно знаешь, что вторая жена не устраивает Веру, — объяснил Рейгар, всё ещё улыбаясь. — Это не устраивает и людей.

— Ты — король, — неистово утверждала она; слова сами вырвались у неё изо рта. По коже пополз жар, поощряя пламя её гнева. — Ты можешь делать всё, что захочешь. Какое они имеют право жаловаться? — Короля должны уважать, обожать, и, прежде всего, повиноваться ему. Власть означала возможность делать то, что захочешь — Серсея знала это с тех пор, как была ещё ребёнком.

— У них есть все права, миледи, пока они остаются смертными со своим мнением. — Его слова поразили Серсею своей кроткостью. Было известно, что Рейгар хорошо царствовал, ибо его правление было сильным и неоспоримым, но она не ожидала такой умеренности, когда дело зашло до удара по его врагам. Серсея полагалась на быстрое исполнение в решении проблем.

— Ты должен заставить замолчать это сопротивление, — сказала ему она, встречая его глаза в тусклом свете. — Брак — это твой выбор. Вера не имеет права отказать тебе в этом.

— Не имеет, — отозвался он. — Но это всё равно их не устраивает.

— Тогда нужно заставить их, напротив, превозносить его, или пусть они захлебнутся своим же гневом, — ответила Серсея. Она опустила его руку с щеки себе на грудь. Она внезапно почувствовала себя безумной, словно сквозь неё прошла молния, и ей хотелось, чтобы Рейгар почувствовал это, разделил с ней это. Она хотела, чтобы загорелись его глаза, чтобы он широко улыбался, чтобы страсть опьяняла его. Она хотела, чтобы он был грозным и внушающим страх, чтобы королевство целовало ему ноги. Серсея хотела быть женщиной, которая даст ему эту силу, сделает его способным наказывать простой люд и дворян не только словами. Его первые две королевы уже загасили его, сказала она себе. Элия была слишком слабой, а Лианна — слишком жёсткой. Я же хочу быть для него идеальной.

Рейгар моргнул, но ни удивления, ни неодобрения не мелькнуло в его глазах.

— Это не так просто, — сказал он, убирая руку с её груди. Он поднялся на ноги, возвышаясь над ней, как высокое, молодое дерево. — Нужно учесть и другие вещи, — добавил он себе под нос, как раз достаточно громко, чтобы она услышала. Затем наклонился и поднял её на руки, которым Серсея мгновенно уступила. Он положил её на кровать и двинулся по направлению к столу. Серсея схватила его за руку, запрещая ему уходить.

— Ты мне доверяешь? — неожиданно дико спросила она, широко раскрыв глаза, словно блюдца.

— Конечно, — пробормотал он и повторил более твёрдым голосом: — Конечно.

— Тогда позволь мне помочь тебе, — прошептала она надломившимся голосом.

— Ты уже помогаешь, — сказал он ей, прежде чем поцеловать в губы и отстраниться.

Серсея смотрела, как двигаются и перекатываются его мышцы на спине, прежде чем погрузиться в тяжёлый сон.

______________________________

— Ты ещё не беременна? — Холодные глаза отца устремились на неё с обычным равнодушием. Серсея покраснела, хоть и больше от гнева, чем от смущения. Её характер в последнее время ужасно испортился; она обнаружила, что всё менее и менее терпелива к бесцветным придворным дамам и ещё менее к тем, кто занимал время её мужа. Она обнаружила, что огрызается на своих служанок за малейшие провинности, проклиная их неспособность и угрожая уволить. Когда она пожаловалась на них Рейгару, он только сказал: «Делай то, что считаешь необходимым, моя милая». Это был вообще не ответ.