— Если бы Её Величество действительно были бесплодны, то Ваше семя не укоренялось бы в ней.

Некоторое время Рейгар обдумывал это, прежде чем убедил его продолжать.

— Несмотря на его трудное рождение, принц Джон замечательно здоров, — сказал старик с мягкой улыбкой. — Ваша дочь, к сожалению, нет. — Рейгар хотел было отрицать это, защищая свою крошечную дочь, но услышал, как неглубоко дышит Висенья каждый раз, отрываясь от груди Лианны. — Я не думаю, что Её Величество полностью виноваты в выкидышах.

Рейгар приподнял бровь и наклонился вперёд.

— Что же Вы считаете причиной, добрый мейстер? — спросил он со всей осторожностью.

— Учитывая семейную историю, характер выкидышей, а теперь и состояние принцессы… — мейстер сделал паузу, словно придумывая какую-то душераздирающую причину. Рейгар весь напрягся. — Вероятное предположение — лунный чай.

Рейгар мог только смотреть на него, открыв рот.

— Лунный чай? — повторил он, не веря. — Вы уверены?

— Я никогда этого не делала, — пролепетала Лианна, такая же потрясённая. Он повернулся и увидел её широко раскрытые глаза и дрожащие губы. — Рейгар, я бы не стала… зачем мне? Нет, никогда… — Она покачала головой и взяла его за пальцы. Их глаза встретились, обменялись молчаливыми репликами, и Рейгар кивнул.

— Я не хочу сказать, что Её Величество выпили его сознательно, — сказал мейстер Лювин, снова привлекая внимание Рейгара.

— В таком случае, она была отравлена? — спросил он, всё ещё сомневаясь.

Мейстер состроил скудную гримасу.

— Так и есть. Чреву мог быть нанесён определённый вред лунным чаем. Состояние принцессы на это указывает.

Отметина на лице, малые размеры, трудное дыхание были, по словам мейстера, стоящего перед ним, результатом многолетнего воздействия лунного чая. Но почему-то же самое не говорил великий мейстер? Пицель сказал ему, что причина в неразвитом теле королевы, и поэтому, вероятно, брак Лианны с Робертом Баратеоном ещё не состоялся к тому времени, когда Рейгар увёз её. И Рейгар поверил ему.

Я не доверяю этому великому мейстеру, прошипел голос Лианны у него в голове.

Рейгар почувствовал, как в нём закипает гнев. Он резко повернулся к Лианне, на лице которой всё ещё оставались недоумение и сомнение.

— Кто заваривает тебе чай, Лианна? — спросил он с напором.

— Мои служанки, — ответила она ему. Висенья на её руках отстранилась от груди и тихонько засуетилась. Лианна облизнула потрескавшиеся губы и подняла брови. — Боги, Рейгар, ты же не думаешь, что это они? — опустошённо протянула она. Рейгар уловил беспокойство в её глазах — не за себя, но за женщин, прислуживавших ей.

— Я пошлю письмо сиру Джонотору в Королевскую Гавань, чтобы арестовать их, — объявил он. Хотя Эртур или Герольд лучше подошли бы для этой задачи, но они приехали на Север вместе с ним. Это должен сделать Джонотор. — Они будут допрошены, когда мы вернёмся домой. — Он не собирался причинять им вреда, но ему нужны были сведения. Ему нужно сделать это ради жены и детей, а также всех их будущих детей.

— Тогда я не смогу вернуться с тобой, — ответила Лианна с мелькнувшим огнём в голосе. — Если в столице есть опасность, я не вернусь с тобой.

Рейгар хотел было отказать в этом, вспомнив напоминание Серсеи быть твёрдым в своём наказании, но, стоило ему взглянуть на дочь, как он увидел смысл в этих словах.

— Хорошо, — с сожалением смягчился он, Ему отчаянно хотелось, чтобы она была рядом с ним, но её безопасность была важнее. — Ты и наши дети останетесь на Севере, пока не будет устранена угроза. — Ему в голову пришла мрачная мысль. — Сомневаюсь, что твои служанки действовали в одиночку. Если в этом замешаны более могущественные силы, я увижу голову того, кто устроил это, на пике.

— А что, если это она?

Рейгар сперва удивился, а потом ещё раз осознал упрямство своей жены. Ему внезапно пришло в голову, что за девять месяцев разлуки между ними пролегло не только расстояние, но и эмоциональный разрыв, который всё ещё не был полностью перекрыт. Это осознание усилило решимость Рейгара. Кем бы ни было это зло, оно будет побеждено, чтобы Лианна поскорее вернулась к нему.

— Мужчина или женщина, преступник умрёт, — твёрдо сказал он, и ему вдруг показалось, что в комнате только они вдвоём. Он поднял её тонкую ручку и поцеловал в центр ладони. — Клянусь тебе. — Пламенем и кровью.

___________________________

Последние дни в Винтерфелле он провёл преимущественно подле Лианны и никогда не был один. Он гулял с ней, державшей на руках Висенью — или Элию, как она её называла — и Джоном, шагающим между ними. Эти прогулки были в основном молчаливыми, за исключением моментов, когда Рейгар просил подержать Висенью. Хоть большую часть времени она спала, но, когда его дочурка открывала ему свои красивые сиреневые глаза, они смотрели на него с изумлением и любопытством. Свет в её глазах, казалось, затмевал отметину на лице, оставляя Рейгара совершенно очарованным. Это была отличительная черта её матери, вскоре понял он — способность казаться самым красивым созданием, самым загадочным, с одного лишь взгляда.