Джейме молчал, сжав губы в строгую линию.

Серсея начала снова:

— Пицель дал мне яд, который ты можешь подлить ей в напиток. Небольшое количество убьёт ребёнка; всё убьёт и её тоже, — сказала она сладким голосом, не подходящим для разговоров об убийстве, хоть она и отчаянно хмурила брови. — Я не буду делать это сама. Ты подвёл нас с отцом, так загладь свою вину.

По-прежнему молчание.

Сознательные мысли ушли прочь; руки Серсеи нащупали горло Джейме, вонзившись кончиками ногтей в кожу. Несмотря на её дрожащие руки и обнажённые зубы, его выражение лица не изменилось — оно оставалось ровным, холодным, далёким.

К Серсее пришла страшная мысль.

— Ты любишь её, — прошипела она, не в силах поверить своим словам. Когда Джейме не сразу ответил, глаза её расширились в потрясении. — Ты любишь её! — воскликнула она, отдёргивая руки от его шеи, словно его кожа обжигала её.

— Я не люблю её, — заверил Джейме, безжалостно изогнув губы. Серсея задрожала, и её глаза словно застило туманом, как будто она выпила что-то сильнодействующее и отвратительное. Её брат, её Джейме, в пасти волчицы… — Проклятье, я не люблю её, Серсея, но она хорошая. Тебе бы лучше подружиться с ней…

— Подружиться! — усмехнулась она, сухо засмеявшись. — Подружиться с этой шлюхой, этой воровкой! Она забирает то, что моё, снова и снова, брат, она забрала тебя, а ты просишь меня подружиться с ней!

— Рейгар никогда не был твоим, сестрица, и никакие твои действия не изменят этого…

— Нет, не мои действия, а твои, — резко вернула Серсея. — Убей её, Джейме; я хочу, чтобы она умерла. Хочу её смерти. — Затем, в последней попытке, Серсея кинулась к нему и прижалась своими губами к его. Немного поколеблясь, Джейме расплавился в ней, как она и думала, и его большие руки обхватили её талию. Она отведала его страсти к ней, его нужды в ней, и поняла, что всё ещё держит его в своей власти.

Она нерешительно отстранилась от него, позволив ему последний поцелуй, и встретила его взгляд.

— Ты сделаешь это ради меня, — нежно сказала она ему и погладила его пальцами по щеке, теми же самыми, которыми хватала его горло. — Так ведь, брат?

Он не кивнул, но облизнул губы. Серсея подошла к комоду в углу комнаты, порылась в нём и извлекла стеклянный флакон, спрятанный в одной из её накидок. Она вернулась к брату, взяла его за руку, раскрыла ладонь и положила в неё наполненную до краёв тошнотворно розовой жидкостью склянку.

— Прошу, Джейме, — умоляла она тем невинным тоном, который, она знала, он любил.

Он оставался недвижим, словно камень, и молчал, глядя на этот флакон с каким-то немым страхом. Скажи, что сделаешь это, глупый, твердила она про себя. Исправь своё безрассудство.

— Я люблю тебя, — пробормотал он вдруг, подняв на неё зелёные глаза с уязвимой нежностью во взгляде.

Гнев снова вернулся к ней, разливаясь внутри горящим огнём, и она забыла обо всех предосторожностях.

— Мне всё равно! — закричала она, угрожающе раздувая ноздри. — Мне всё равно, просто сделай это!

Через несколько секунд после этой вспышки дверь за ней открылась. Без стука или объявления — значит, это мог быть только Рейгар. На мгновение Серсея застыла от страха, гадая, слышал ли он, что она сказала. Её взгляд взволнованно опустился на руку Джейме, теперь уже сжимающую пузырёк.

Её брат заговорил, но стук в ушах поглотил их разговор. Она могла только глядеть на руку, сверля в ней дыры, пока наконец не убедилась, что увидела в ладони флакон. Когда её брат уходил, она отвела глаза и кинула на него последний взгляд; он вернул его широко раскрытыми, мягкими глазами.

Он сделает это. В этом она была уверена.

_______________________________

Рейгар вёл Серсею по коридору, каждый из которых в этом сером замке был похож на другой, и остановился перед дверью в конце. Он приблизился к ней, накрыл её руки своими и слегка улыбнулся.

— Прояви к ней терпение, милая, — промурлыкал он своим серебряным голосом, всегда вызывающим у неё мурашки по коже. — Столько, сколько для этого потребуется.

Серсея едва не почувствовала себя униженной. Как насчёт Лианны? Сказал ли он ей то же самое, или это было ещё одно проявление неравенства его жён? Но Рейгар так нежно смотрел на неё, что Серсея едва ли могла пожаловаться. Может, позже, когда он будет выводить узоры на её спине своими длинными. изящными пальцами, она упомянет о своём недовольстве. Может быть.

Вместо этого она коротко улыбнулась, что, кажется, успокоило её мужа, который быстро наклонился и чмокнул её в висок. Затем он повернулся и открыл дверь в хорошо освещённую комнату с угрюмой Лианной, стоящей у окна. Услышав, как они вошли, она повернула голову, впившись в неё этими холодными серыми глазами. Серсее пришлось закусить губу, чтобы не улыбнуться.

— Вы обе — сёстры, — твёрдо сказал Рейгар. — И вашим отношениям нужно как-то начаться. Я предлагаю поговорить вам, как должно сёстрам. — Серсея повернулась к нему, слегка улыбнувшись в завуалированном обещании. Его взгляд был не на ней; он был направлен через комнату на Лианну. Серсея посмотрела на эти личные, но тяжёлые от чего-то взгляды, того, чего она едва ли могла понять. Однако они, похоже, всё понимали.