Я слушала Смеющегося Джека и всё больше и больше впадала в пучину отчаяния. Его уверенность в собственных словах, мой собственный страх… Всё это давало повод к тому, чтобы осознать, что я… что я очень слабый человек. Что я не хочу испытывать боль. Что я не хочу, чтобы Джек дотрагивался до меня. И для того, чтобы этого не произошло, я согласна на многое. Но, вместе с этим, я не хотела, чтобы страдали те, кто заменили мне то, чего у меня никогда не было – семью. Однако, в данный момент, единственное, что я хотела сделать – это завопить в голос, заплакать и убежать! Не защищать кого-то, а просто трусливо убежать! Мне должно быть стыдно? Может быть. Но, я же не рыцарь в сияющих доспехах, если уж на то пошло! Я обычная семнадцатилетняя девочка!

Джек, тем временем, не отпуская моя волосы, встал с кровати и, рывком, сдёрнул с неё меня саму. Я упала на пол, разодрав в кровь коленки и всхлипывая от боли. Я дёрнулась, попытавшись вырвать свои волосы из рук Джека, но у меня ничего не вышло. Джек же, волоком протащил меня по полу пару метров, а затем, отпустив, с силой ударил ногой в живот. Кричать сил уже не было, поэтому я смогла издать, лишь, жалкий стон. Я попыталась, ползком, добраться до какого-нибудь угла и забиться туда! Но Джек не дал мне этого сделать.

– Куда же ты, дорогая? Игра только начинается!

Он схватил меня за руку… потянул за неё вверх…

– Джек… – я хотела что-то сказать, но не успела.

Раздался хруст ломающихся костей! Моя рука, удерживаемая до этого клоуном, бессильно упала, сломанная, похоже, сразу в нескольких местах. Локоть был неестественно вывернут, а запястьем я не могла пошевелить вообще.

– Ну, что, дорогая моя? Посмотрим, за какое время у тебя срастутся переломы?

Услышав эти слова я, сначала, обрадовалась, решив, что пока мои кости срастаются, Джек меня не тронет, но он радостно продолжил:

– А пока, займёмся другими частями твоего тела!

Увидев, что он, вновь, тянет ко мне свои когтистые руки, я заплакала (уже сама не понимала, от чего больше – от страха или, всё-таки, от боли):

– Джек, нет!.. Хватит! Пожалуйста!

– Ну-ну, не плачь, моя дорогая! – Джек погладил меня по голове. – Тебе же должна нравиться эта игра! Но, если она тебе, настолько, не по душе, то ты можешь её легко прекратить! – заявил он.

– Как?! – подняла я на него свои, замутнённые ужасом и болью, глаза.

– Просто скажи, что я могу убить твоего Жозефа и всех твоих циркачей! Скажи это, дорогая, и для тебя всё закончится!

– Нет! – ответила я, хотя, в душе уже не была уверена в правильности своего решения.

– Нет? – переспросил Джек. – Какая жалость! Что ж… тогда, продолжим! Как насчёт того, чтобы вырвать пару твоих ноготков?

Я была против. Но, кто будет считаться с моим мнением? А боль была адской! Смеющийся Джек, нарочно, делал всё очень медленно. Ноготь медленно-медленно, как в замедленной съемке, отделялся от пальца; вырывался с мясом… Как выяснилось, силы кричать у меня, всё-таки, были. Я вопила, кричала!.. Пыталась убежать, отползти!.. Пару раз мой мучитель даже позволил мне убежать от него (видимо, просто для развлечения), но, через секунду, вновь, уже был рядом со мной, продолжая истязать!

На нескольких ногтях этот психопат не остановился. Он не успокоился, пока на одной руке ногтей, вообще, не осталось, а на второй остался, всего один. После этого ему, судя по всему, это занятие наскучило – он стал ломать пальцы. Один за одним, один за одним, один за одним!.. Иногда он, неожиданно, становился очень ласковым: обнимал, прижимал к себе, говорил что-то успокаивающее… А, затем, снова продолжал мучить. Эти его резкие перепады только ещё больше сводили с ума! А самое ужасное – это то, что чтобы Джек со мной не делал, я не теряла сознание. Я всё видела, чувствовала… и всё никак не могла окунуться в спасительную темноту.

– Хватит… хватит… – через силу, смогла произнести я, после очередного перелома. – Ты… ты можешь… можешь делать всё, что угодно, с Жозефом и остальными!.. Пожалуйста, Джек!..

– Надо же, а ты продержалась дольше, чем я думал, моя дорогая! – усмехнулся Джек, оставляя меня, наконец, в покое.

А я лежала на полу, где меня оставил Смеющийся Джек… изнасилованная, измученная, сломанная… Я сломалась, как кукла, которой играли слишком часто и жестоко. Я предала… предала свою семью. Семью, которая подарила мне дом, тепло… Я оказалась слишком слабой, чтобы защитить её. Не смогла… не смогла вынести боль.

Я почувствовала, как Джек поднял меня с пола, как он стал ощупывать руку, которую сам же и сломал.

– Срослись. Значит, где-то час… – задумчиво протянул он.

«Час?! Всё это длилось, всего, час?!» – я не могла в это поверить. Мне казалось, что клоун измывался надо мной часами! А я, оказывается, не смогла вынести какой-то один, несчастный час…

– Ты теперь убьёшь их? Жозефа и остальных? – спросила я, уже даже не поморщившись от боли.

Все раны, нанесённые Джеком, действительно, начали заживать с неестественной быстротой. Не по человечески быстро. Как у монстра. Отрастали новые ногти, срастались кости… У человека так быть не может.