Идею отправиться в Хогсмид отмел почти сразу – деревня, расцвеченная огнями час назад, была темна, и наверняка там ждала засада; у школьных каминов дежурили Пожиратели; и Гарри не был уверен, что новый кондуктор «Ночного рыцаря» не окажется таким же сторонником Волдеморта, как и прежний. Упрямо пробирался вглубь леса, надеясь, что задуманный им план выполним – в противном случае придется изыскивать иные способы добраться до Лондона.

Призвать метлу оказалось сложнее, чем помнил, и дольше – он успел замерзнуть; когда «Молния» упала в руку, ободрав ладонь. Гарри поразился тому как потрепана метла. Словно в нее послали пару заклятий. Гарри накинул на плечи мантию-невидимку, оседлал метлу и направил ее вверх. Предстоял долгий путь.

***

В дом Блэков проник Гарри через окно в спальне Регулуса. «Редукто» сорвал заржавленные петли, озираясь, распахнул натужно заскрипевшие ставни. Ткнул плотно обмотанным тканью мантии кулаком в стекло. Оно осыпалось со звоном.

На пол комнаты Гарри упал как сраженный «Ступефаем»: колени подогнулись. Он приложился локтем о столбик кровати и взвыл – некоторые ощущения лучше бы не возвращались. Повозился и сел – температура в комнате была заметно выше, чем на улице, обледеневшая одежда начала оттаивать. Запер ставни плохо гнущимися пальцами и, бросив метлу, отправился исследовать дом. Тело едва чувствовал – согревающие чары работали из рук вон худо, а промокшая насквозь мантия с трудом удерживала тепло.

Он пересек коридор, спустился на первый этаж и убедился, что никто из членов Ордена не появлялся здесь – ручка кухонной двери обросла пылью. Потянул за нее; сухая и жесткая ладонь зажала ему рот. Гарри извернулся, пытаясь врезать незнакомцу, другой рукой обхватившему его поперек туловища, откинул голову назад, стукнулся о чужой подбородок так, что в ушах зазвенело.

– Прекратите лягаться как бешеный гиппогриф! – нападавший был худощав и лишь немногим выше него; Гарри ударил под дых. Незнакомец цепко схватил его за локти, притянул – слишком близко, и Гарри перестал вырываться.

– Успокоились? – спросил Реджинальд Грейлиф, отпустив его и досадливо отряхивая рукав бархатной мантии от несуществующих пылинок. Гарри прижался спиной к двери и покачал головой. Рассаженные костяшки начали болеть.

– Вас Снейп сюда провел?

– Удивлен, что вас волнует только это, – Грейлиф сделал неопределенный жест рукой: – Не пропустите?

Гарри отступил: сумбур, царившей в голове, не оставлял места для возражений.

– Выпьете? – Грейлиф полез в буфет – уверенно, по-хозяйски; повернувшись беззащитной спиной к Гарри. Он хотел запустить в него проклятьем посерьезнее. Одумался. Не время – прежде надо узнать, как Грейлиф проник в защищенный «Фиделиусом» дом. И зачем поджидал Гарри, прячась в темноте, словно вор.

– Выпивка – у вас универсальное решение проблемы? – пальцы, обретающие чувствительности, кололо невидимыми иглами. Самого Гарри потряхивало, и он стянул мантию и бросил ее на спинку стула, с трудом сдерживаясь, чтобы не обхватить себя руками, в попытке сохранить крохи тепла.

Грейлиф обернулся и взмахом палочки разжег огонь в очаге.

– Я привык, что спиртное служит обезболивающим – касается ли дело ран душевных или физических, – он извиняюще пожал плечами. – Но вообще-то сейчас я говорил о чае.

– Не нужен мне ваш чертов чай! – палочка в мокрой от пота и талой воды ладони скользила. – Что вы здесь делаете и где члены Ордена?

Грейлиф подбросил дров – по-магловски, руками, подвесил над очагом закопченный чайник и призвал из буфета два стакана. Наскоро ополоснул их в раковине.

– Я снял чары Фиделиуса.

– Это невозможно.

– Отчего же? Мне достаточно было узнать их секрет у того, кто был одним из хранителей тайны.

– У Снейпа, – обреченно прошептал Гарри. Его мутило. И лихорадило – сказывалось долгое путешествие на высоте полутора сотен футов.

Грейлиф кивнул.

– В моем доме, пока я жив, не будет поборников за добро и справедливость, для которых принципы существуют лишь на словах.

– В вашем доме? – Гарри оттолкнулся от стены и шагнул к столу. – Этот дом принадлежал Сириусу!

– И после его падения в Арку перешел к ближайшему кровному родственнику.

Гарри моргнул. Черты лица Грейлифа плавились как свечной воск, подбородок становился уже, уши – меньше. Онемев, Гарри смотрел как человек, который умер двадцать лет назад, салютует ему пустым стаканом.

– Ты ведь уже догадался, кто я? – прищур у него был сириусовский. А вот темные, вразлет, брови – как у его старшей кузины.

Горло словно удавкой стянули – голос звучал сорванно и сипло.

– Регулус Блэк.

*

Черная кофейная гуща облизывала стенки, когда Гарри наклонял стакан. Регулус Блэк сидел напротив, глядел испытывающе. Мороз пробирал от этого взгляда. Немногим ранее Блэк извлек из кармана пузырек и разлил по стаканам бесцветную жидкость – сыворотку правды, как Гарри убедился, когда Блэк спросил, с кем Гарри впервые целовался. Губы против воли произнесли «Чжоу Чанг».