– И когда же ты хочешь уехать?

– Как можно раньше. Кроме того, надо платить за квартиру, посмотреть на дачу, а может, ее уже разграбили.

– - Хорошо, поезжай и скорее возвращайся.

Он рассказал Свете о своей первой супруге, о том, насколько он виноват перед ней и как ему хочется хоть как-то загладить свой гадкий поступок, который теперь все больше и больше будоражит его душу.

– Ты что, любишь ее?
– задала сугубо женский вопрос Света.

– Когда женился на ней, мне казалось, что я ее люблю. Но, не в этом дело. Любовь и нравственность, любовь и человечность - разные категории. Когда любовь уходит - человек не должен превращаться в животное. Я трусливо сбежал от нее в самую трудную для нее минуту и не знаю, где она, что с ней, не наложила ли она на себя руки? Только я виноват перед ней. И..., если она жива, я переведу на нее сто тысяч долларов, пусть она, как и я, не знает нужды. Ты не будешь возражать?

– Я рада, что ты способен на благородный поступок. Если только это еще больше не растравит ее душу, то это будет очень хорошо.

– А почему ты думаешь, что она расстроится еще больше?

– Женская душа непредсказуема. Ты не знаешь этого, должно быть. Но, может ей очень тяжело, и она согласится принять у тебя эти деньги.

Светлана проявила нейтралитет к его намерению, она горячо не одобряла, но и не возражала против стремления мужа хотя бы частично искупить свою вину. Володя был рад в душе и благодарен ей за это.

В сентябре, в разгар бабьего лета, в Подмосковье необыкновенно красиво. Умирающая зелень приносит человеку радость и в тоже время зарождает в его душе и сердце нежную любовь к своему отечеству.

Владимир Павлович вернулся в Москву и сразу же приступил к поиску своей первой жены. Он поехал по старому адресу на Большую Академическую улицу, но оказалось, что Валя там уже не живет. Новые жильцы стали пожимать плечами, мол, не видели, не слышали, знать, не знаем. Пришлось прибегнуть к помощи работников паспортного стола. Они, надо отдать им должное, быстро нашли адрес Вали Жуковой. Он очень волновался, отправляясь к ней домой без предварительной договоренности.

" Сегодня суббота, она, должно быть дома, - думал он, выходя из станции метро "Сокол". Хорошо бы, чтоб она оказалась замужем, но тогда, как представиться, не внесет ли мой визит недоразумение в ее семью? Как представиться, что сказать?"

С волнением он нажимал на кнопку звонка в одной из комнат старого двухэтажного барака. Поначалу никто не отвечал. Он стал ждать. Через некоторое время появилась сгорбленная старушка, вся седая с костылем в руках.

– Кого вы ищете?
– безразлично спросила она.

– Я ищу Валю Жукову. Этот адрес я получил в паспортном столе города, вот бумажка, посмотрите, пожалуйста.

– Она выехала в неизвестном направлении, - сказала старушка, близко поднося к глазам и рассматривая бумажку с адресом.
– Я плохо видеть стала.

– - Давно?

– - Несколько дней тому назад.

– - Передайте, что ее разыскивает ее бывший муж. И...и этот пакет.

– А что тама в пакете?

– Деньги.

– Сколько?

– Пять тысяч долларов.

– Деньги я не возьму. Оставьте свой адрес. Когда Валентина Алексеевна вернется, я ей передам, пущай к вам приедет...в гости, али как?

– - У меня есть семья.

– - А коли семья, то зачем вам Лексеевна?
– - спросила старуха.
– - Все дело в том, что Лексеевна одинокая женщина. Все время вспоминает какого-то Володю и плачет при этом. Омманул ее, подлец. Ну и она, видать, продолжает его любить.

– - Я и есть тот подлец, -- сказал Дупленко.
– - Приехал, чтобы просить у нее прощения.

– - Ну, ну, давай. Лучше позже, чем никогда. Я передам ей, а ты наведайся эдак через месячишко. И деньги отдашь, коли в долгу перед ней. А мне зачем оставлять, а вдруг я, того, расходую все это добро...

– - Спасибо.

Владимир Павлович побывал на даче, уплатил за квартиру все долги и еще за год вперед. Он твердо решил, что весной будущего года они с супругой и сыном вернутся в Москву, и все лето будут жить на даче. Вроде бы он никому не нужен. Перелистав прессу, он нигде не нашел свою фамилию, значит все, что он делал против закона, ему простилось. И хорошо.

Был февраль, очень холодный месяц. Владимир Павлович взял билет до Минска, а оттуда добирался до Волыни на перекладных и порядочно окоченел уже на подъезде к дому. Дома он был на рассвете. Супруга с ребенком еще видели сны. Он постучал по раме окна. Света тут же вскочила, прилипла к стеклу и узнала мужа.

– - Водка есть?
– - спросил Владимир Павлович, входя в дом.

– - Нет ни грамма. А для чего?

– - Я весь окоченел.

– - Давай ложись, я тебя согрею.

– - Мне нужно и внутреннее согревание, иначе беда.

– - Хорошо бы чай с мятой, но вот, мяты нет. Ложись так.

Владимир Павлович разделся, бухнулся в постель, но согреться не мог. Даже Света не помогла. А вечером сердечный приступ. В доме никаких лекарств. Света схватилась за голову.

Бабушка Светы, когда была еще жива, говорила ей, что в доме, в каждом доме, должен быть перечень самых простых лекарств: нитроглицерин, анальгин, аспирин, димедрол.