– Ну как я выгляжу?

– Очень сексуально, - сказал Толик.

– Тогда наливай.

Столиком им служила потрепанная тумбочка без дверки, накрытая сверху газетой. Толя выставил две бутылки, достал банку с консервированной фасолью и немного вареной колбасы, чуть потемневший по краям среза от времени.

– Не отравимся?
– спросила Ася.

– По бутылки выдуем и никакой яд нам не страшен, - произнес Толик, доставая две алюминиевые кружки сомнительной чистоты.
– За нас, - добавил он и опрокинул почти залпом волшебную жидкость.

Ася последовал его примеру, вытерла губы тыльной стороной ладони и схватила корку черного хлеба, чтоб унять появившуюся икоту.

– Сымай с себя одежку, здеся тепло, - потребовал Толя.

– Так быстро? Пришла телка на случку к бычку. Бычок, как только увидел то место, куда можно влезть, тут же возбудился. Нельзя ли повременить с этим? Выпьем еще, а там... нетрадиционная первая случка меньше будет ударять по совести. Как бычок думает, а?

– - Со всем я согласен, но есть одно обстоятельство, оно-то и заставляет меня спешить, -- сказал Шарапов, стараясь прилипнуть к ее губам.

– - Какое еще обстоятельство?
– - удивилась Ася.

– - Звиняюсь: я немного наврал. Я, когда выпью, не гожусь в любовники, там у меня -- крючком. Так что если вы, мадам, не возражаете против нашего более тесного союза и единения, снимайте с себя платьице и ложитесь на топчан: я и так знаю, что у вас там, откуда ножки растут. Топчан, вернее диван, жесткий, под матрасом доски, но зато мне будет мягко, и поэтому я проберусь глубоко-глубоко на радость вам, моя царица.

Слова "глубоко-глубоко" и " моя царица" тронули подпорченное сердце Аси, и она отказалась от своей первоначальной мысли, высказанной вслух. Однако сближение, ничем не отличающееся от обыкновенной случки, не обрадовало, и не огорчила Асю. Оно было похоже на глоток теплой мутноватой воды в тропическую жару и свершено не взбодрило ее все еще мятущуюся душу.

– - Ну, ты все? Влезай в штаны, и давай приступим к трапезе, я что-то проголодалась, да и в горле пересохло, - произнесла она нарочито, языком бульвара.

– - Слушаюсь, моя госпожа, моя аппетитная телка, -- произнес Шарапов, прикладывая руку к пустой голове.

Гаражная трапеза была рабоче-крестьянской, она состояла из черного зачерствевшего хлеба, дешевой колбасы, консервы из фасоли, соленого огурца и двух бутылок водки.

– - Наливай, -- сказала Ася. Она уже держала сигарету во рту и глубоко затянулась.

– - Из горлышка не хочешь?

– - Из горлышка? Да ты что? Или мы уже отпетые алкаши?

– - Я работал в Бангладеш, дык там все с горлышка дуют, -- сказал Шарапов, хватаясь за бутылку.

– - А я не буду.

– - Тады у кружку.

– - Давай кружку черт с тобой, мой милый немощный кобель.

– - Га--га--га! Милый, какое звучное слово, "кобель". А почему немощный? Я что - не достиг глубины?

Толик достал другую кружку из мешка цвета хаки, довольно грязную, эмалированную внутри белой эмалью и разводами от грязи, с крупинками, прикипевшего песка на дне. Темные разводы внутри говорили о том, что ее давно никто не мыл и не вытирал чистым полотенцем. Ася посмотрела и, хотела, было возмутиться, но вспомнила, что уже пила из другой кружки, стала шарить глазами по полу и увидела, что эта, предыдущая кружка, валяется в луже, пахнущей мочой.

– - Ладно, кобель, -- произнесла она и, не дожидаясь реакции напарника, поднесла горлышко бутылки ко рту и потянула как в младенчестве материнскую грудь.

– - За твое здоровье, моя дорогая пышка, -- произнес Шарапов, поднося свою бутылку ко рту.
– - Я-то всегда с горла?, с горла?, так вкуснее и ...и полезнее для здоровья.
– Он причмокнул и едва слышно сплюнул на пол, но Ася не обратила на это внимание и потянула еще с горла. Ася набросилась на колбасу. Она жадно кушала и поедала его своими глазами, она ждала не только красивых слов, но объятий, на которые был так скуп Толя, особенно сейчас, когда он держал бутылку в руках и согревал жидкостью свои внутренности.

– - Она, -- сказал он вдруг, поглаживая бутылку ладонью правой руки, -- способна заменить любую женщину, даже такую красивую, как ты. И это очень хорошо. Женщины, подобные тебе, слишком много хотят, у них высокие требования. Мы мужики, не всегда способны дать им то, чего они хотят. Да и нужно ли это?

– - Так может рассуждать только не любящий человек, или сухой, вроде тебя. У меня был Борис. Так это был настоящий мужчина..., а ты...один разок и то, так себе. Короче, раздразнил ты меня только. Обслюнявил всю.

– - Чо вы разбрелись в разные стороны со своим Борисом? Кто виноват в этом? Надо было держаться мужика, вцепиться руками и ногами и не отпускать, а теперь что толку сожалеть? Видать, ты сама хорошая бл...

Толя еще потянул из горлышка, да так, что на дне не осталось ни капли. Ася пододвинула бутылку к себе поближе и посмотрела на него злым, уничтожающим взглядом.

– - Ладно, последним поделюсь, я человек не жадный, - сказала она.

– Но, все же, как вы, кто от кого драпанул?
– зло глянул он ей в глаза.