Так.

Тёмный — я должна его найти и…

Онемевшей рукой стиснула подушку.

Убью пса неблагодарного!

Я о нём беспокоилась, а он… он… я ему бинт принесла, а он меня спасать не хочет.

Покачнувшись, встала. Стояла как-то скособочившись. Но сейчас не до красоты — потащилась к светлому прямоугольнику двери.

Шаг за шагом — представляя, как убиваю тёмного. Какого он там застрял? Я тоже нуждаюсь в помощи!

Хозяин раскинулся в коридоре. Ничего, и до него доберусь — сразу после тёмного.

Шатаясь и проклиная всё на свете, добралась до лестницы, чуть не кубарем свалилась с неё — чудом не вывалившаяся из судорожно сжатой руки подушка пришлась кстати — и побрела дальше, не очень представляя, куда мне надо, но просто двигаясь.

В мёртвой тишине первого этажа послышался голос.

Слов не разобрать, но интонации утешительно-бодрые.

Тёмный, гад. Пальцы судорожно сжались на подушке.

Поковыляла на голос. Дыхания не хватало, но я миновала коридор и вошла в аккуратную спаленку.

Бледная хозяйка лежала на массивной кровати, влюблёно глядя державшего её за руку тёмного.

Тёмный неблагоразумно сидел спиной ко мне.

— Лучара, — мурлыкал предатель. — Всё образуется. Сейчас я закончу удалять яд из вашего тела…

Подняв подушку, со всех сил обрушила её на голову гадёныша. Увернувшись, он выхватил её и подоткнул под бедро, снова накрыл ладонью лежавшую в его руке руку хозяйки. Та продолжала смотреть на него так, словно меня рядом не было.

Тяжело дыша, я смотрела на голову тёмного в ореоле света тройного подсвечника.

Мало того, что умирать бросил, теперь ещё и игнорирует…

Убью.

Замахнулась, тёмный резко обернулся, дёрнул меня за запястье и повалил на постель. Пока я переводила сбившееся дыхание, он держал хозяйку за руку. А я… меня просто разрывало от ярости. Приподнявшись на локте, стукнула тёмного по плечу. Хозяйка не сводила с него зачарованного взгляда.

— Лучара, — ласково обратился тёмный. — А теперь спите.

Женщина покорно закрыла глаза.

Тёмный посмотрел на меня. Резко захотелось спрятаться подальше, но я собрала остатки сил и ударила тёмного в лицо, он перехватил моё запястье, потянул. Из лёгких выбило воздух — я оказалась на плече тёмного.

Одной рукой он крепко держал меня за ноги, в другой стискивал подушку. Я задыхалась, слёзы капали, руки казались тяжёлыми, но я снова и снова стукала тёмного, уносившего меня наверх.

— Как… ты… посмел, — шипела я неслушающимся языком. — Ты меня бросил… ради неё… ты… я… ты… ушёл…

С каждым ударом мне будто возвращалась часть прежней силы.

— Ты должен был остаться со мной! — отчаянно стучала я. — Со мной! Со мной!

— Ну что за эгоизм!

— Со мной!

— Избалованная девчонка! — тёмный перешагнул через руку хозяина. — Я не мог оставить её умирать ради твоей прихоти!

Мы входили в дверь, я отчаянно молотила тёмного по хребту:

— Ненавижу тебя! Ненавижу! — захлёбывалась рыданиями, меня трясло, но я не могла остановиться. — Ненавижу! Ненавижу! Уйди!

Ужас сжимал и разрывал внутренности, хотелось бежать, кричать, бить и царапаться, виски лопались от рёва стучавшей в них крови.

— Ненавижу! — меня захлёстывало яростью. — Отпусти! Отпусти!

Свалив меня на кровать, тёмный резко взгромоздился на мои ноги. Я отчаянно ими сучила, лупила руками, пытаясь оцарапать бледное лицо, встрёпывая чёрные пряди.

Перехватив запястья, тёмный придавил их к постели, его ненавистно-прекрасное лицо оказалось близко-близко. Извиваясь, задыхаясь, обливаясь слезами, я закричала:

— Отпусти!

Меня ломало, по мышцам пробегали судороги, где-то внутри я понимала, что делаю глупость, но здравый смысл разрывало шквалом ослепительных неведомых убивающих чувств.

— Лила, успокойся, — прорычал тёмный, обжигая дыханием мои губы.

Стало невыносимо страшно, я оцепенела, только сердце истерически сбоило в груди. Его гул заглушал все звуки. Ужас сводил с ума, мешал дышать, словно внутри разрасталось что-то огромное и убийственное.

— Отпусти, — прохныкала я.

Тёмный отстранился от лица, но не отпустил. Всё затопило слезами, ладони тёмного жгли запястья, меня затрясло, что-то огромное в груди, кажется, было рыданиями. Да что со мной? Я не могла избавиться от мысли, что тёмный бросил меня ради кого-то, и меня снова захлёстывали ярость и ужас.

— Лила?

Попыталась высвободиться, но тёмный легко меня удерживал.

— Отпусти, отпусти, — отвернулась, попробовала спрятать залитое слезами лицо за рукой, но не получилось. — Отпусти, скотина.