— Зачем… почему ты остановила меня? — осторожно спросил он.

— С головой на плечах ты мне нравишься больше.

— Но он же оскорбил не только меня… Но и тебя.

— Нет. Он мне польстил. Поверь, я давно его знаю. Он убил бы тебя, не задумываясь и без большого труда.

— А ты этого делать не собираешься?

— Дурачок, — вздохнула она, а потом спросила, оглянувшись на труп сэра Реджинальда: — Ты ведь его наследник?

Шарль кивнул.

— Распоряжайся, пригласи меня в гости… Ты же хочешь меня отблагодарить за то, что избавила тебя от этого чудовища?

*

Шарль Буто устроился на эту работу всего год назад. Справлялся он хорошо, ни с кем на конфликты не нарывался, но и завязывать приятельские отношения не спешил. Первое время кое-кто пробовал хихикать по поводу этой нелюдимости, а также и единственной внешней странности Шарля — привычки носить длинные, ниже лопаток, волосы, пепельно-серебристые кудри, которым позавидовала бы любая красавица. Но все насмешки усыхали, разбиваясь о безразличие их объекта. В конце концов его оставили в покое. Тем более что дальше насмешек дело не шло — длинные волосы были единственной немужской деталью его внешности. Пробовать на себе крепость его кулаков не хотелось даже самым отъявленным задирам.

Отношение к нему резко переменилось после того, как спустя несколько месяцев его автобус попытались ограбить двое вооруженных парней. По прибытии на место он сдал обоих в полицию (одного с переломанной рукой, другого — просто в шоковом состоянии), а пассажиры автобуса с большой охотой поведали все подробности той поездки. Не каждый день водители междугородных автобусов отбирают оружие у грабителей и ломают им кости небрежным взмахом руки… На удивление полицейских и уважительные взгляды сам Шарль никак не реагировал.

В этот раз, вернувшись из рейса, он по привычке сразу отправился домой.

Пересекая небольшой скверик на полпути к автостоянке, он внезапно остановился, ощутив Зов. Потянулся за мечом…

— Здравствуй, Шарль.

Он резко обернулся. На дорожке стояла Кедвин.

— Ты?..

— А ты ждал кого-то другого? — спросила она, приближаясь.

— Нет… но… — сказал он с растерянно. — Как… откуда ты?

Кедвин рассмеялась, тихо и по-доброму:

— Давай пойдем куда-нибудь, где можно поговорить спокойно.

*

Они сидели за столиком в летнем кафе неподалеку от автостоянки.

— Вот так я теперь и живу, — сказал Шарль, вкратце описав свое нынешнее существование. — В сущности, неплохо. Работа спокойная… А как ты?

— Повеселее, — улыбнулась Кедвин. — Без работы не сижу. У меня дизайнерская студия. Скучать не приходится. А как у тебя дела… на личном фронте?

— Никак. А как ты меня нашла? Что-то не верится, что случайно.

Кедвин осторожно дотронулась до его руки:

— Давай поедем к тебе? Не хочу говорить на людях… Или можно ко мне…

— Поедем ко мне, — сказал он.

*

Он жил в одном из пригородов, в небольшом доме с очень красивыми кустами сирени у крыльца. Сейчас сирень не цвела, на ней и листьев не было, но так легко было представить дом утопающим в бело-сиреневых облаках и таком же бело-сиреневом запахе…

Шарль провел Кедвин в гостиную.

— Выпьешь что-нибудь?

— Нет, спасибо, — ответила она, садясь в кресло. — Давай сначала поговорим.

— Давай, — вздохнул он, опускаясь в кресло напротив. — Я так и думал, что ты явилась не просто так. А было приятно помечтать.

— Шарль, я действительно пришла не просто так. О том, что ты здесь, узнала от одного знакомого. Случайно. В Париже творятся странные дела. Услышав, что ты здесь, я решила тебя найти.

— Какие странные дела?

— Бессмертные, Шарль. Они просто исчезают. Мы знаем о троих, а сколько может быть еще?

— Ну и что? В округе появился охотник? Есть чего бояться… Не он первый, не он последний.

— Нет. Есть серьезные основания предполагать, что на нас охотятся смертные.

Шарль нахмурился:

— У кого есть такие основания?

— У меня.

Он встал и не спеша прошелся туда-сюда по комнате.

— Хорошо, — сказал он после короткого раздумья. — Какие есть версии?

— Увы, пока никаких.

— Ты только за тем и пришла, чтобы рассказать мне эту новость?

Кедвин встала и подошла к нему ближе.

— Нет, — ответила она тихо. — Это только предлог.

*