— Господи, спасибо тебе за вредные привычки, — бормочет Джули, наблюдая в заднее окно за облаком дыма.

Как только мы скрываемся из вида, Эйбрам выжимает газ. Старый двигатель грохочет и из выхлопной трубы появляется огонь, но автомобиль ревёт и летит вперёд, расплёвывая горсти мёртвых листьев. Вместо того, чтобы возвращаться на шоссе через холм, он выбирает дорогу, проходящую рядом, но скрытую от глаз авиации толстым потолком деревьев.

— Куда мы едем? — спрашивает Джули, наклоняясь к переднему сиденью.

— Потом разберёмся, — отвечает Эйбрам. — Сейчас нам надо отъехать подальше. Джули кивает.

— Оставайся на этой дороге, она единственная расчищена. Примерно через восемь километров будет хороший асфальт, а потом выезд на шоссе.

— Эйбрам, — говорит Нора ему в затылок. — Эта штука по телевизору… это правда канал ЛОТОС?

— Раньше он был каналом, который все знали и любили, но теперь у него поменялись продюсеры.

— Значит, наши фотографии… это «ордер на арест» или что-то вроде того… Эйбрам кивает.

— Они разлетятся по всей стране. Теперь вы официально объявлены в розыск.

Из-за разбитого дорожного покрытия салон автомобиля наполняется равномерным гулом как в самолёте. Дочь Эйбрама зажата между Джули и Норой и выглядит перепуганной. Интересно, что из происходящего она понимает?

— Как они это сделали? — спрашивает Джули после минуты мрачного молчания.

— Сделали что?

— Федеральную телевизионную сеть и радио… люди пробовали настроить их с тех пор, как… девятнадцать? Лет назад был включен сигнал BABL.

— Двадцать.

— Значит, на протяжении двадцати лет все американцы пытаются взломать эту вещательную систему, и тут появляются твои люди… — её голос дрожит и становится громче, — врываются в наши дома, берут под свой контроль город, и пока происходит вся эта круговерть, ты идёшь вперёд и берёшь Святой Грааль? Единственную рабочую частоту в стране? — она встряхивает головой. — Как?

Я вспоминаю тот краткий перерыв в телепередаче в баре. Камера наблюдения фиксирует помощников пичменов в какой-то странной тёмной комнате. Я слышу тихий стук в дверь в моей голове. Тук… тук… тук…

— Она в Стадионе, — бормочу я.

Все, кроме Эйбрама, смотрят на меня.

— Та штука, которая отвечает за вещание, находится в Стадионе, — я вижу след горькой улыбки на лице Эйбрама, и смотрю прямо ему в глаза. — Вы пришли именно за ней.

Он пожимает плечами.

— Конечно, мы не развлекаться приехали.

— Хрень какая-то, — Джули смотрит на него и прищуривается, словно пытается найти подвох. — Люди живут на Стадионе больше десяти лет. Мы вывернули это место наизнанку. Ты говоришь, что вы сидите на частоте ЛОТОСА, которая всё время принадлежала нам, но никто об этом не знал?

— Кое-кто знал.

Джули застывает от возмущения. Потом меняет тон.

— О чём ты говоришь? — тихим голосом произносит она. Эйбрам вздыхает.

— Слушай, я не Главный. Я даже не руководитель, я просто летаю с грузом и присматриваю за заключёнными. Меня не приглашали в курилку обсуждать планы. Но я слышал, что примерно два месяца назад кто-то вклинил в трансляцию своё сообщение.

Джули не отрываясь смотрит на него.

— Это было проделано грубо и наспех, но тот, кто это сделал, знал код, как и мы.

— Что он сказал? — тихо спрашивает она.

— Что на ваш Стадион напали, и нам нужно его защитить. Потому что у вас есть кое-что, что нужно нам.

Джули закрывает глаза. Она принимает случившееся как мученик в ожидании пули — чуть вздрогнув. Я полагаю, что когда её отец пытался её убить, а потом позволил себя сожрать, это был отчаянный заключительный шаг, который не так удивляет, как… предательство, которое ему предшествовало… Годами знать, что у них есть, но предпочесть ни с кем не делиться… Я вижу, что чем больше она думает, тем глубже копается в этом.

Это замечает и Нора, которая пытается сменить тему.

— Кстати, Эйбрам Кельвин, — она хлопает по подголовнику его сиденья. — Кажется, ты очень хочешь познакомиться с нами… Меня зовут Нора.

Эйбрам сухо улыбается.

— Точно. Имена. Там, откуда я родом, мы ими редко пользуемся.

Он бросает взгляд на Джули, но она, задумавшись, смотрит в окно, и Нора отвечает за неё.

— Это Джули. У неё с твоим братом кое-что было.

Улыбка сходит с лица Эйбрама. Как ни странно, но кажется, эта тема его не интересует, поэтому теперь я решаюсь представиться.