– Закапываем и возвращаемся обратно, мне уже звонил Тео. Сказал, что нас уже обыскались.

Она выбрасывает сигарету, подхватывает лопату и, зачерпнув земли, покрывает ей дно могилы. Я беру вторую лопату и повторяю действия подруги.

– Ты скучаешь по прошлой жизни?

Мел бросает на меня мимолетный взгляд, кривится и пожимает плечом.

– Я не думаю о ней, скажем так.

– А я думаю.
– говорю я, набирая земли и откидывая её.
– В любом случае, существует небольшая вероятность того, что мы сможем вернуться.

– Разумеется существует.
– согласно кивает Мел. Она вгоняет лопату в землю и выравнивается, укладывая локоть на её рукоять.
– Правда, нет никакой гарантии того, что нас не найдут и не пристрелят на месте.

– Лучше сдохнуть, чем повести так всю жизнь.

– Как "так"? Закапывая трупы?

– Если ты не угомонишься - да. Вообще я не об этом. Я о "Доме".

Тот кивает, побуждая меня рассказывать дальше.

– Это гадкое место. И с каждым днем становится только хуже. Мы становимся хуже.

Мел отпускает рукоять лопаты, подходит ко мне и хватает меня за плечи, встряхивая.

– Слушай, я понимаю, что тебе плохо, но мы не можем сбежать прямо сейчас.

– Я не...

– Я знаю, что тебе надоело ждать. Я знаю, что виновата, я знаю, что ты не обязана всё это терпеть, но подумай, куда мы пойдем без денег и связи? У нас нет вещей, ничего. Мы даже города не знаем. Так что хватит ныть, бери лопату и помогай. Ты же не хочешь, чтобы тело нашли, а нас поймали?

Я согласно киваю, Мел отпускает меня и возвращается к делу.

***

– Как думаешь, что сейчас делают наши семьи?
– спрашиваю я, когда мы идем по пустынной улице, кутаясь в шарфы и пряча лица в глубине капюшонов.

– Не знаю. Что угодно...

Ветер треплет белесые волосы и край воздушной белой блузы. Натали запахивает куртку одной рукой, второй сжимая ручку маленькой девочки, стоящей рядом. Такой-же светлой и миловидной, похожей на маленького ангела.

Внезапно девочка отходит от матери, отпуская её пальцы, и кладет на могилу маленький фиолетовый цветок. Шмыгает носом, потирает глаза маленькими кулачками и поглаживает гладкий край надгробия.

– Здесь Мел, мама?
– спрашивает она.

Натали опускает взгляд с надгробия на дочь и кивает.

– Да, Лени. Мел умерла и теперь лежит здесь.

– Под землей?

– Да, милая, под землей.

Рядом с Натали останавливается её муж - невысокий, ростом с супругу, темноволосый и в дорогом костюме. Мужчина прерывисто вздыхает и, взяв жену за руку, целует её пальцы.

– До сих пор поверить не могу, представляешь?
– тихо, чтобы не услышала дочь, говорит она.
– Всё произошло так быстро.

– Прошло столько времени, Нат. Пора смириться с потерей.
– мужчина тяжело вздыхает и потирает уголки глаз.
– Даже если она такая весомая...

Женщина с длинными каштановыми волосами склоняется к рамке, тонкой кисточкой нанося штрихи, и скучный деревянный прямоугольник расцветает сотнями лепестков. Раздается звон. Катрин вскидывает голову. Её взгляд цепляется за каждую вещицу на кухне, отыскивая нужную, и останавливается на стационарном телефоне.

Может, это Брук?

Она поднимается, моментально откидывая кисточку в сторону, но в комнату, ворвавшись, словно вихрь, вбегает Ричи. По пути он чуть не роняет очередную икону, коих тут с десяток, и снимает телефон.

– Алло?
– возбужденным голосом говорит он. Секунду, две он молчит, его лицо расслабляется и тускнеет.
– Привет, Мэтт.

Катрин опускается на место, обтирая руки о край своей мешковатой футболки, качает головой и продолжает занятие, прерванное звонком.

И снова небольшое разочарование.

– А ну стой!
– раздается чей-то вопль.
– Стой, сука!

Эмили ускоряется, забегает за один из блоков и останавливается, прижимаясь спиной к его шершавой поверхности. Мимо неё мелькает тень и эхо быстрых шагов. Охранник светит фонариком вокруг себя, затем на блок, за которым спряталась девушка. Он подступает ближе, у Эмили сводит горло, затем вдалеке слышится грохот и мужчина рванул туда.

Эмили смогла вдохнуть, зажмурилась, прижала оба запястья ко лбу и со всей силы ударила себя ладонью по голове.