– Не гони её!

Я снова чуть не валюсь с ног, Кайла сгребает меня в охапку и буквально несет вниз по лестнице. Девушка ставит меня на землю уже непосредственно перед закрытой дверью, ведущей в гостиную.

– Волнуешься?
– спрашивает у меня Ева. Я безразлично пожимаю плечами и, глубоко вздохнув, выхожу на всеобщее обозрение.

Вам наверняка будет скучно читать о приеме с гостями в виде стариков и их скучных сыновей, поэтому я опишу всё вкратце: они много, очень много пьют, затем все мы садимся за стол, Аларик представляет меня присутствующим (тут уже и я начинаю пить), однако в самом конце, когда кажется, что всё вот-вот закончится, он начинает свою балладу о важности традиций и о традиции отдельно Дома. Что здесь такого? Всё дело в отельной ебнутой традиции.

Раньше новое имя придумывали себе непосредственно члены Дома. Всё началось с Мел - ей дал имя Аларик, а затем этот чокнутый старик подумал, что это очень хорошая идея и так стоит делать дальше. Поэтому сейчас, пьяный в стельку, он объявляет о том, что считает меня чуть ли не своей дочерью и хочет дать мне имя как новорожденному, как ребенку, как члену его семьи. Это, впрочем, еще полбеды. Самый пиздец ощущается после того, как Аларик озвучивает это самое имя.

– Клеменс!

Охуеть, мне дали имя в честь мертвой наркоманки...

Все в ахуе, я в ахуе, Аларик довольно скалится. И тут в игру вступает Ева - она набрасывается на старика, как фурия, и ломает ему нос одним точным ударом. Её оттаскивают и уводят подальше, а Аларик, мгновенно протрезвев, только сейчас понимает, что вообще ляпнул.

– Пожалуй, пора расходиться.
– бормочет он, прижимая некогда белоснежный платок к своему окровавленному носу.

Почувствовав чью-то ладонь на своем запястье, я рывком оборачиваюсь.

– Это я, пойдем.

Майкл уводит меня подальше, но не в комнату, а на крышу. Мы садимся на стоящую там лавочку.

– Поверить не могу, что Аларик... Это ужасно.
– говорит парень, качая головой.

– Я не хочу этого имени. Я... я лучше буду каким-нибудь Пушком или... Клаудией, но не Клеменс, нет.
– я красноречиво фыркаю.
– Хорошо хоть там Джона не было.

Повисает неловкое молчание, затем Майкл берет меня за руку, согревая своим теплом, и нежно улыбается. Я кротко улыбаюсь в ответ. Мы сменяем тему разговора.

– Я понимаю, как тебе сейчас сложно. Аларик старается не давить, но ему нужно всё и сразу.

– Ничего страшного, ему не удалось меня напугать.
– говорю я.
– Всё в порядке.

Я укладываю свою голову на плечо Майкла, а парень обнимает меня за талию.

– Ты сегодня такая красивая. То есть, ты вообще очень красивая, но сегодня... Просто обворожительна.

– Спасибо.
– шепотом осведомляюсь я.

– Это не всё.
– спешит добавить блондин.
– Брук, мне нужно кое-что тебе сказать. Выслушай меня и не перебивай, ладно?

Я киваю. Майл делает глубокий вдох и начинает говорить:

– Когда я в первый раз тебя увидел, ты казалась мне такой маленькой, такой слабой, как ребенок. Ты сильно изменилась за это время, стала сильнее, знаешь, более... взрослой, что ли. Я сначала даже не знал, как реагировать на эти изменения, правда, я копался в себе, но не смог понять, что мне делать с внезапно вспыхнувшими чувствами. К тебе. Я влюбился в новую тебя, Брук. В сильную тебя. В такую... завораживающую тебя. Я влюбился в твою храбрость.

– У меня не было выхода. Это не храбрость, а страх перед смертью.

– Молчи.
– просит он.
– Просто молчи.

Смуглый, со светлыми волосами и светлыми глазами, высокий, сильный - почему он влюбился именно в меня? Почему? Такой красивый, замечательный парень, мне даже жаль его.

– Ты будто не понимаешь, как мы друг-другу подходим! Брук, клянусь, мы будем прекрасной парой. И я никогда тебя не обижу, правда. Ты всегда будешь в безопасности рядом со мной.

– Майк, не нужно...

– Нужно. Брук, скажи, я ведь тоже тебе нравлюсь?

Я будто тону в его словах, а когда прихожу в себя, он уже наклоняется и мягко целует меня в губы. Я зажата, не могу расслабиться, понимаю, что парень прикладывает все усилия к тому, чтобы я забыла обо всем. И обо всех. Но у него не получается.

– Я сделал что-то не так?
– оторвавшись от меня, спрашивает Майкл.

Я болезненно морщусь.

– Прости. Майк, ты мне очень нравишься, но как друг, понимаешь? Не нужно всё портить.

– Ты любишь другого? Или не можешь забыть Бьянку?

– Я не могу забыть то, что произошло между нами и как всё закончилось.

– Не знал, что у вас всё было так серьезно.

– Д-да, я не хотела, чтобы кто-то знал. И эти отношения... они... оставили след. И это тяжело... Было тяжело любить того, кто любит всех, знаешь ли. Я понимаю, ты не такой, но я не могу ничего с собой сделать. Это ужасно, я чувствую себя сукой, но и обманывать тебя я не могу. Ты слишком дорог мне.