Я, поморщившись, тянусь к сумке с таким видом, будто меня вот-вот начнут гнать на плантацию, и, достав из неё пачку салфеток, вынимаю одну из упаковки. Быстро убрав кровь с губы, я комкаю салфетку и бросаю её в мусорку за секунду до того, как дверь кабинета с золотой табличкой "Джеймс Ларкинз" отворяется и в коридор выходит невысокий коренастый мужчина в дорогом костюме.

– Мисс Дженкин, мисс Спенсер?

– Да-да, это мы!
– говорит Кайла, выбрасывая стаканчик.

– Проходите, пожалуйста.
– доктор пропускает нас в кабинет и захлопывает за нами дверь.
– Присаживайтесь.

Я буквально падаю в свободное кресло, а Кайла, неодобрительно на меня покосившись, присаживается в стоящее рядом.

– Так как у меня нет медицинской карты и истории болезни мисс Дженкин, нам придется начать всё с чистого листа.
– он достает из ящика какие-то бумаги и, щелкнув ручкой, записывает что-то.
– Так-как, мисс Дженкин, я могу называть Вас Брук?

– Да, можете.
– вместо меня отвечает Кайла.

– Хорошо-о... Сначала расскажите мне, какая проблема Вас беспокоит, а затем я задам Вам несколько совершенно несложных вопросов. Вам предстоит дать честные ответы, ведь только там мы сможет добраться до причины развития болезни. Если она, разумеется, присутствует...

Всё время приема я нахожусь с том идиотском состоянии, когда ты не понимаешь, спишь ты, или нет. Мне сложно отвечать на вопросы, ведь кажется, что еще чуть-чуть и я просто отключусь, поэтому за меня дает ответы Кайла. Правда, мне пару раз приходится разомкнуть губы и выдавить: "Правда" и "Она сама нарвалась".

– Брук, Вы считаете себя психологически нестабильной?

– Возможно, мне следовало бы научиться грамотно совладать с эмоциями, но чтобы прям "нестабильной"...

– Так да или нет?

– Я выбираю классическое "или".
– говорю я, тонко улыбнувшись.
– Я не знаю, поэтому не могу ответить.

Доктор молчит, делая пометки на листке бумаги, и приглаживает рубашку на своем рыхлом животе.

Я впервые обращаю взгляд непосредственно на его лицо: такой-же рыхлое, как и все тело, со свисающими щеками и редкими светлыми усиками над верхней губой. Не зря он подался в психотерапевты, ведь иначе на него никто не обратил бы внимания и никто не заметил, если бы он вдруг исчез, такой этот док невзрачный. А так хоть пациентам он нужен, уже что-то.

– Мисс Спенсер сказала, что Вы сейчас не живете со своими родителями.

– Да, не живу.
– скучающим тоном осведомляюсь я, поудобней устраиваясь в кресле.
– Я уже почти совершеннолетняя, так что...

– И в чем же причина того, что Вы ушли из дома?

– Надоело давление.
– я неопределенно повожу плечом.
– А так-то у нас вполне нормальные отношения.

– Вы общаетесь с родителями?

– Да, конечно.

– Они оказывают Вам моральную или материальную поддержку?

– Разумеется, иначе как бы я снимала жилье? Кто бы принял несовершеннолетнюю на работу, вот скажите? Так что да, я просто решила отдохнуть подальше от семьи.

– И где Вы живете на данный момент?

– Снимаю квартиру с друзьями.

– Неплохо устроились, однако.
– усмехается доктор. Я киваю.
– Мисс Дженкин, не сочтите мой вопрос слишком откровенным, но у Вас есть друг?

– Друг?
– непонимающе хмурюсь я.

– Постоянный партнер.
– исправляется мистер Ларкинз.
– Видите ли, девушки в Вашем возрасте...

– Я девственница.
– ничуть не смутившись, отвечаю я. Кайла резко оборачивается и теперь смотрит на меня, как на нечто воистину удивительное.
– Когда я сбегала из дома, мною не руководили ни гормоны, ни желание избавиться от опеки и "оторваться". Я ушла не из-за того, что мне не разрешали водить домой мальчиков и не из-за того, что я влюбилась. Вас же интересуют причины? Она одна и я уже её назвала. Мне. Просто. Надоело. Давление.

– Как Вам будет угодно.
– ухмыляется доктор.
– Вы часто проявляете раздражительность по отношению к своим друзьям и близким?

– Когда меня выбешивают.
– говорю я.

– И часто Вас... выбешивают?
– интересуется мужчина, вскинув на меня взгляд своих маленьких мутных глазенок.

– Постоянно.

Психотерапевт коротко кивает и снова что-то строчит.

Сеанс продолжается, а в конце этот Ларкинз говорит, будто нам не помешало бы позаниматься индивидуально. Кайла соглашается за меня, мне остается только запоздало кивнуть, мол делайте, что хотите, только оставьте меня в покое.

***