– Остаточное сознание?

– Ну да. Такое как бы крохотное техническое сознание, позволяющее оставленным телам совершать простейшие действия - принимать пищу, ходить на службу, выдумывать глупые физические теории, решать уравнения, сочинять разную чушь и отправлять другие естественные надобности.

– Ну, мое тело не такое, - уверенно сказал Силантий.
– Оно грустить не станет. Обязательно придумает себе какое-нибудь подходящее занятие.

– Да, - охотно согласилась Мари.
– Некоторые оставленные сознанием тела больше склонны к различным действиям, чем к тихой грусти. Они всячески чудачат - работают на заводах и фабриках, играют в карты, грабят другие оставленные тела, ходят на выборы оставленных сознанием тел политиков, пьют самогон, пытаются как-то забыться, одним словом. Да, что там. Они даже женятся друг на друге и производят новые сменные тела для нужд своих космосов. Вот на что способны эти тела, не переживай за них Ломотанго, они не пропадут.

– Действительно, чего это я? Послушай Мари, а что происходит с моим здешним телом, когда я... Ну, это - улетаю обратно?

Щечки Мари тут же покрылись очень милым розовым румянцем, и она быстро сказала:

– Это сейчас не важно. В общем... с ним не происходит ничего плохого. Клянусь.

– А может, мы прогуляемся по кораблю? Посетим мою каюту и выпьем шампанского? Ведь если я капитан "Ломотанго", то у меня должна быть капитанская каюта?

– Конечно, у тебя есть роскошная капитанская каюта, но мы пока не можем ее посетить.

– Почему?
– расстроено спросил Силантий.

– Потому, что этот мир создается нашим танцем. Так уж он устроен. Если мы прекратим танцевать, он тут же исчезнет. Ты этого хочешь?

– Нет-нет, - быстро сказал Силантий.
– Конечно, нет. Но все же - как жаль...

– Не расстраивайся, мон ами, - прошептала Мари.- Если мы будем танцевать с полной самоотдачей, этот мир постепенно окрепнет и затвердеет. И вот тогда, мы сможем посещать здесь все что угодно - каюты, капитанские мостики, рестораны, другие планеты и самые отдаленные солнечные системы. Все.

– Какой все-таки необычный мир, - тихо сказал Силантий.
– Мир, который зависит от танцев.

– Да во Вселенной полно таких миров, - сказала Мари.
– Есть, например, миры, которые зависят от песен, миры которые зависят от решения уравнений, от игры в казино, от глубоких вздохов и плотской любви...

– Эти, наверное, самые необычные из всех.

– Это только так кажется. На самом деле в них быстро устаешь, от постоянного физического напряжения. Мне больше нравятся миры высокой моды и миры танцев. Такие, как вот этот. Нам с тобой безумно повезло встретиться именно здесь, в этом замечательном мире, Ломотанго.

– А бывают миры непрерывных войн, например?

– Да полно таких миров, - с раздражением сказала Мари.
– Там нет ничего интересного вообще, это миры непрерывной бойни. Сидишь в каком-нибудь грязном окопе, трясешься от холода и давишь вшей. А потом начинается - хватаешься за рукоятки пулемета и стреляешь по разным набегающим телам. Пулемет трясется как ненормальный, зубы цокают, горячие гильзы сыплются на колени, прожигают в колготках безобразные дыры, фу. Тебе бы такое понравилось?

– Нет, я просто так спросил.

– И правильно. Хорошо еще, что запасных тел без счету, а то в нормальных мирах некому было бы танцевать танго...

– И все же, мне хотелось бы знать, сколько у среднего человека запасных тел. Так, на всякий случай.

– Ровно столько же, сколько у Вселенной запасных миров, - устало сказала Мари.
– 10000000000000000000000000000000000 X 10n+1, где n=?. Доволен?

– Нормально!
– весело воскликнул Силантий.
– В такой Вселенной жить можно!

– Ну, вот - теперь ты очень знающий и опытный капитан космического крейсера, - заключила Мари.
– А теперь нам нужно поработать над твоими движениями.

– Разве я плохо танцую?

– Да нет, танцуешь ты очень неплохо, но вот после разворота вправо, движение бедром нужно выполнять резче, а ногу нужно ставить на пол так, чтобы каблук издавал резкий звонкий щелчок.

– Ага, понятно. Сейчас попробуем.

После встреч с Мари, Силантий не жил, а летал и пел. Он был счастлив неимоверно, ведь теперь у него было все, о чем только мог мечтать любой космонавт - собственный звездолет, собственный Космос и конечно - Мари. Знания, полученные от Мари, тоже были, важны, так как они многое проясняли, но Силантий на них не зацикливался.

То, что происходит с его обычным, дежурным телом, когда он посещает танцевальный космос, его абсолютно не волновало. Впрочем, на этом фронте, все, по-видимому, обстояло вполне благополучно - зарплату ему платили регулярно, а иногда даже выдавали весьма неплохие премии. На эти премии Силантий купил себе несколько дорогих костюмов и целый ворох белых сорочек. Ходить на встречи с Мари в потертых джинсах и свитере грубой вязки, теперь казалось ему моветоном. Он даже проявил заботу о своем сменном теле литейщика - однажды зашел после возвращения из своего космоса в центральную парикмахерскую Боброва и превратил свою простецкую бороду в некое подобие элегантной эспаньолки.