Шрифт:
Перед информационной стойкой Марек привел себя в порядок - отряхнул штанины и счистил грязь с сумки.
– Здравствуйте, - он подал журналистское удостоверение обритой девице с округлыми, накачанными плечами.
– Я хотел бы встретиться с полковником Пристли.
– Его нет, - отрезала девица.
– А кто есть?
– Сенатор Штаффер из комиссии по надзору.
– Хорошо. Я бы хотел взять у него интервью.
– Это не согласовано. Необходимо согласование.
– Я хотел бы поговорить с кем-то о вчерашнем случае, - сказал Марек.
– Как вы знаете, чем оперативнее и точнее выразит позицию НАТО пресса, тем меньше критики получит ваше командование в дальнейшем.
Девица задумалась.
– Обычно для прессы мы проводим специальные брифинги. Кажется, майор Сельматри из отдела по сотрудничеству и региональной безопасности сейчас готовит доклад по этому поводу и вечером предоставит его заинтересованным сторонам.
– Вы не могли бы соединить меня с ним?
– Зачем?
– удивилась девица.
На ее форменной темно-синей блузке сиял золотом бейджик, на котором значилось 'sgt. Rovillia'.
– Сержант, - сказал Марек, - у меня есть видео с места... происшествия.
– Хорошо.
Сержант показала ему рукой, чтобы он отодвинулся, и склонилась к коммуникатору. Марек ждал, блуждая взглядом по холлу. Ему с острым отчаянием подумалось, что он ничего не добьется здесь. НАТО не признает ошибок. Разве что оговорится о неправильной стратегии лет через десять.
А эти, из патруля... Эти сволочи из патруля вернутся по домам и будут рассказывать своим женам и детям, как они отстреливали диких русских. Интересно, шелохнется ли что-нибудь в их скудных душах?
Марек почувствовал, что злость, притихшая было в 'Ктулху', вновь набирает обороты, требуя мести и крови. Глаз за глаз. Четыре пары - за Андрея, двадцать пар - за Дину. Впрочем, за Дину он бы взял набор из яиц.
– Господин Канин.
– Да, - обернулся он.
Девица за стойкой протянула ему бейджик на тесемке. По картонке прыгали накорябанные маркером буквы: 'М. Kanin' и несколько цифр.
– Возьмите. Майор Сельматри ждет вас в кабинете двадцать три. Это на втором этаже направо. 'Оперативное управление'.
– Спасибо.
Темно-синяя ковровая дорожка убегала по ступенькам вверх. Поднимаясь, Марек ощупывал ноут в сумке - не разбили ли. Тьфу, тьфу.
Наверху рядком стояли автоматы с кофе и шоколадными батончиками. Широкий коридор шел вкруговую, пересекая сужения в виде арок, призванные отделять друг от друга управления и службы.
Некоторые двери были открыты, некоторые закрыты, на части дверей вообще не было табличек. За редкими окнами, похожими на бойницы, посверкивало. Гроза, похоже, бралась за город всерьез.
Военные, стоящие и сидящие в коридоре на стульях, выстроенных вдоль стен, Марека игнорировали. Возможно, его штатский пиджак вызывал у них некий ступор и кратковременную слепоглухонемоту. Английская речь замолкала и возобновлялась только после его прохода.
– Of course, i'm going...
Три, четыре шага в тишине.
– Well, gentlemen...
Кабинет номер двадцать три обнаружился в торце здания. На стук в дверь никто не отозвался. Подождав, Марек повернул дверную ручку.
– Извините.
– Да-да, входите.
Майор Сельматри оказался смуглым худощавым мужчиной с итальянским носом и холодными скандинавскими глазами. Привстав, он подал Мареку руку через стол.
– Садитесь.
– Спасибо.
Марек сел на предложенный стул и положил сумку на колени.
– Надеюсь, у вас там не взрывчатка?
– спросил майор.
Вопрос, наверное, должен был звучать иронично, но Марек не уловил иронии.
– Думаю, я не ушел бы со взрывчаткой дальше холла, - сказал он.
– Сейчас все боятся террористической атаки, - сказал Сельматри.
– Думают, что русские будут мстить.
– Он откинулся в кресле.
– Вы же брат его?
– Да, - сказал Марек.
– И зачем вы пришли?
– Я пришел как журналист, я хочу...
– Постойте, - поднял руку майор, - вас, кажется, сегодня уволили.
– Возможно.
– Нет, это точно, нам пришло электронное подтверждение из офиса EDR в Кельне. От некого Лейтона Фоли.
Марек усмехнулся.
– И часа не прошло. Я написал не очень цензурную статью и сам попросил об увольнении. Точнее, отказался от дальнейшего сотрудничества.