– Они не были патрулем!

– Вот как!
– Сельматри задумчиво хмыкнул и как-то по-новому, с острым интересом, взглянул на Марека.
– Уже и это известно. Наша внутренняя служба безопасности что-то совсем не ловит мышей. Что ж, тогда, возможно, как версия - пехотинцы в свободное время просто хотели подшутить над гуляющими.

– Кажется, это распространенная практика всех отдыхающих пехотинцев?
– поиграв желваками, спросил Марек.

Майор, выдвинув ящик стола, потушил в его недрах сигарету.

– Я понимаю, что вы чувствуете, - сказал он.
– Но, думаю, как разумный человек, вы не будете отрицать, что ваш брат все же напал на представителей миротворческого контингента?

Марек почувствовал, как кривая улыбка раздвигает губы.

– Мне примерно так же и говорили, - сказал он.

– О, вы уже с кем-то познакомились?

– Друг Андрея сказал, что я ничего не добьюсь.

– Вот видите, - сказал Сельматри, - друг вашего брата не в пример лучше понял ситуацию. Да, это трагедия, но надо смотреть правде в глаза: он напал.

– Он защищал девушку!

– Как будто ей что-то грозило.

– Ее изнасиловали!
– крикнул Марек в смуглое лицо.
– Вы же видели, - сквозь зубы произнес он.
– Вы видели, как ее тащат.

– Мало ли.

Марек спрятал руки за спину, чтобы не иметь соблазна воткнуть пальцы в холодные скандинавские глаза.

– Ее изнасиловали, - повторил он.

– Было медицинское освидетельствование?
– поинтересовался Сельматри.
– Есть зафиксированные в полиции показания, что именно наши военнослужащие совершили акты насильственного сексуального действия?

Марек скрипнул зубами.

– Может, вы еще и в убийство на видео не верите?

– Почему? Верю. Но я же говорю, что у наших солдат было право на защиту от нападения. Возможно, они отреагировали не совсем адекватно...

– Как тот мальчишка, что выстрелил Андрею в лицо?

– Вы правильно сказали - мальчишка.

– Это не оправдание.

Майор Сельматри поднялся из кресла и навис над Мареком.

– Чего вы хотите, Канин? Чтобы я вызвал этого мальчишку и вручил вам пистолет? Так вы же его не убьете! Не в русской это традиции. Вы его еще пожалеете. В крайнем случае, изобьете. Или поплачете у него на плече.

Марек встретился с майором глазами.

– Возможно, я убил бы вас.

Сельматри широко улыбнулся.

– И меня бы вы тоже пожалели.
– Он сел обратно в кресло.
– Насколько я понимаю в закоулках русской души, вы все время думаете о людях лучше, чем они есть на самом деле. А потом даете, так сказать, им время исправиться. Это какой-то совершенно тупой образ мысли. Шаблон, вбитый на этой земле раз и навсегда в бедные местные головы. Даже удивительно, как вы с таким простодушием дожили до двадцать первого века. С таким образом мысли можно только обманываться и страдать.

– Именно поэтому и дожили, - сказал Марек.

– И к вам пришли мы!
– развел руки Сельматри.
– Теперь терпите.

– То есть, разбираться в смерти моего брата и судить виновных вы не собираетесь?

– Совершенно верно. Расследование будет чисто формальным.

– Понятно.

Майор рассмеялся.

– Канин, я не понимаю, вы же были добропорядочный европеец, на хорошем счету, с квартирой и машиной. Вас же все устраивало! Боже мой, почему я вижу перед собой угрюмое и грязное существо, которое в один момент на все это плюнуло?

– Воздух, - сказал Марек, встав.

– Всего хорошего, - посерьезнел Сельматри.
– И да, скажите там своим, что никаких беспорядков мы не допустим.

– Я пришел сам по себе.

– А я так и понял.

Марек сделал шаг к двери.

– Последнее, - повернулся он.
– Мне хотелось бы забрать труп брата.

– Это не ко мне, - сказал Сельматри.

– Но хоть где он, вы можете сказать?

– У вас не так много моргов в городе. Кажется, он в морге при второй городской.

– Наверное, потребуется разрешение от вас.

– Да, но я позвоню.

– Спасибо и на этом.

Марек спустился в холл, сдал самодельный бейджик и вышел на улицу.

В небе погромыхивало, шумел дождь, оцепление стояло целлулоидными елками. На дождь было наплевать.

Я изменился, подумалось ему.

Ноги понесли его по Демократической прочь. Пиджак быстро намок на плечах и на груди. Мимо проскочил тощий хлыщ с зонтиком. Уже на повороте какой-то лихач на 'мерседесе' обдал его бызгами. Правая штанина и носок намокли.