еще куда ни шло; но вот эти..."?

– Итак, кто готов докласть?
– командирским тоном произнес сэр Ланселот.

– Куда... докласть?..
– не понял осел. Остальные понуро молчали.

– Сюда. То есть мне.

– А нам нечего докласть, - угрюмо пробурчал осел.
– Потому как ничего и нету. Всего лишились. Всего, что было нажито непосильным трудом.

Владимиру почему-то показалось, что сейчас он услышит: "Три магнитофона, три кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных, куртка замшевая... Три. Куртки", но услышал он совсем другое.

Бродячие артисты пали жертвой собственной авантюры. Прослышав где-то, что вскоре имеет быть состояться большой турнир, они решили принять в нем участие. Разумеется, не в обязательной его части, а в развлекательной. И, возможно, изменить свой статус с бродячих на придворный. Готовились они долго и основательно, значительно обновив репертуар и приспособив его по возможности к потребностям времени. То есть, включив в него в равной мере рыцарские баллады и легкомысленные, возможно даже непристойные, песни на потеху народу. Для большей убедительности, они раздобыли и приспособили на осла рыцарские доспехи, в каковых он и должен был выступать. (Владимир, представив себе, как это должно было выглядеть, впал в трепет.) Впереди себя артисты, как водится, пустили слух, что ожидается нечто совершенно потрясающее. (Владимир был с этим абсолютно согласен.)

Конфуз произошел почти сразу же, едва артисты вышли на импровизированную сцену. Поскольку народа и знати, включая Прекрасных дам, присутствовало приблизительно поровну, было решено для затравки исполнить что-нибудь общеизвестное и фривольное. Осел выдвинулся вперед в своих латах, - чем вызвал бурное восхищение одних и недоумение других, - оставшася часть квартета затянула песню, народ принялся подпевать, как вдруг... Часть лат, защищающая рыцаря ниже пояса, будучи плохо подогнана, с грохом обвалилась, и зрители увидели под доспехами обыкновенный ослиный хвост!..

– Это ж надо до такого додуматься - осла нарядить в рыцарские доспехи!
– неодобрительно заметил сэр Ланселот, чем вызвал не менее восторженную реакцию присутствовавших, постаравшихся, однако, сделать вид, что они ничего не слышали.

На этом само представление было закончено, а поскольку увиденное вызвало у рыцарей негодование, хотя едва ли не каждый посчитал это камешком в огород своего соседа и втайне одобрил, - артистов решено было казнить. Бросив латы и вообще все, находившееся в фургоне, чтобы как можно сильнее его облегчить, артисты бросились наутек, продираясь сквозь толпу, осыпавшую их тумаками. Опасаясь погони, они мчались сломя голову, не видя пути, и оказались возле пещеры совершенно случайно.

– И что же вы там такое собирались исполнить?
– насмешливо осведомился менестрель.
– Потешьте нас, чтоб не пропало...

– Без лат?
– глупо спросил осел.

– Без, - грозно ответил сэр Ланселот.
– И если это будет не истинно рыцарское...
– Он задумался.

– Истинно, истинно, - поспешил заверить его осел.
– Между прочим, сочинена сэром, а исполняется сразу четырьмя сэрами. Так что не извольте беспокоиться. Мы ее только немного переделали.

Он раздал инструменты остальным участникам квартета, очевидно пребывавших в ступоре. Псу - барабан, коту - шарманку, петуху - судейский свисток. То есть, распределение инструментов по сравнению с предыдущей встречей не изменилось. Как их рассаживал сэр Ланселот, артисты, естественно, позабыли.

Перемещаясь, по-прежнему сидя, осел выехал вперед и похлопал ушами, подав тем самым знак начинать. Но потрясение оказалось слишком велико, и музыканты разом начали извлекать звуки кто в лес, кто по дрова. Осел, какое-то время пытаясь уловить момент, когда же следует начинать ему, безнадежно махнул в конце концов копытом и заревел:

Естудей, ол май трабл симс соу фар эвей,

Нау ит лукс эз ту зейре хир ту стэй,

Ох ай белив ин естудей...

Видя, что никто его не понимает, осел принялся объяснять.

– Это песня о бедном рыцаре, влюбившемся в принцессу. Когда король узнал об этом, он приказал выстроить замок на неприступной скале, которую от королевского отделял залив с ужасными водоворотами, мелями и морскими чудовищами. В этом замке он и поселил свою дочь, пытаясь воспрепятствовать любви ее и рыцаря, которому отказывал в ее руке каждый день. Но рыцарь не отчаивался. Получив отказ, он переплывал бурное море, садился на камень, выступавший из воды, взирал на вздымавшиеся в небо стены, поскольку единственное окно замка выходило на другую сторону, и тяжело вздыхал. Однажды, когда рыцарь по обыкновению пересекал пролив вплавь, он столкнулся с айсбергом, его латы быстро наполнились водой, и он...

Осел зашмыгал носом.

– Утонул?
– в нетерпении спросил сэр Ланселот.

– Нет, так было в старом варианте песни, из десяти куплетов. Но, как я уже сказал, мы немного переделали ее, и теперь она состоит из девятисот шестидесяти трех. В нашем варианте рыцарь оказался на высоте. Вода охладила его разгоряченный любовью разум, и он увидел путь, как соединиться со своей возлюбленной. Поднявшись по ледяной горе, он схватил весло, побил стражников...

– Какое весло?
– не понял Рамус.