Старый рыцарь, кое-как добравшись до неприятеля и растеряв по дороге половину того, что велел на словах передать король, заявил, что им получен приказ атаковать "этих негодяев", а потому остальных просит разойтись. Возникла пауза, в течение которой рыцари пытались понять, что происходит. Тогда старый рыцарь, видя такое их непонимание, принялся объяснять, что знает многих из них вот с такого возраста (тут он выпустил поводья и от старческой немощи едва не свалился с коня, успев упереться копьем), никак не может отнести их к числу негодяев, а следовательно, атаковать, поскольку не относит к ним исполнение полученного приказа. Недоумение потихоньку переросло в замешательство. Рыцари принялись бросать друг на друга взгляды сквозь забрала, подозревая в своем соседе... ну, вы поняли, кого... Старый рыцарь, тем временем, наконец-то вспомнил и излагал условия очетной капитуляции, выдвинутые действующим королем. В конце концов, когда он чудом вытащил свое копье из земли и, положив его в качестве балансира поперек седла, всем своим боевым видом дал понять, что намерен атаковать, рыцари наперегонки бросились в стан действующего короля, предпочитая штраф негодяйству. Прихватив с собой брата короля, которого сдали с рук на руки.

Король, как и обещал, посадил его в высокую башню...

– Постой, постой, - вмешался сэр Ланселот.
– Король ведь обещал, что поступит с ним, как с другим братом, который как сыр в масле...

– Ну да, - пожал плечами Рамус.
– Короли, они ведь хозяева своим словам. Поэтому он и первого брата, который как сыр в масле, тоже заточил в башню.

– Это другое дело, - сразу успокоился сэр Ланселот.

– Причем, во избежание повторения инцидента с бунтом, король повелел надеть на братьев железные маски, повелев носить, не снимая, чтобы никто не мог их узнать, даже если кому-то и удастся их похитить, или они, там, сбегут, устроив подкоп...

– А смысл?
– на свою беду вмешался Владимир.
– Смысл - в чем? Если железные маски носят братья короля, и все об этом знают, то если они сбегут, устроив подкоп, любому будет ясно при встрече, кто перед ним...

Два пары глаз с недоумением уставились на него.

Рамус сорвал два лопуха и проделал в них дырки.

– Да как же их можно узнать, если они в масках? Смотри сам, - он приложил один лопух к своему лицу, а другой - к лицу сэра Ланселота.
– Ну, сможешь отличить одного от другого?..

Вообще-то, отличить крепкого телосложением, высокого и статного сэра Ланселота от дохлого по сравнению с ним Рамуса не составляло никакого труда, но Владимир понял, что, начав возражать, все равно ничего не докажет.

– Им же было предписано носить маски, не снимая!
– продолжал между тем Рамус.
– К тому же они из железа, а не из лопухов! Предположим даже, им удалось удрать. Вот встретятся они тебе на дороге, в масках. Откуда тебе узнать, кто перед тобой?..

– Есть, конечно, возможность, - пробормотал сэр Ланселот, по всей видимости, вспомнив о справедливости.

– Какая такая возможность!
– даже подпрыгнул Рамус.
– Они же в масках! В мас-ках!

– Ну, вот был у меня случай, - принялся объяснять теперь уже сэр Ланселот.
– Познакомился я как-то с одним рыцарем, сэром Хайдебоундом. Отменный рыцарь, но больно уж любил поесть, а потому размером был - что твоя винная бочка. Как два меня в ширину. И конь такой же. А по причине такой своей комплекции, нравом обладал добродушным и незлобивым. "Как же вы с таким характером можете выступать на турнирах?" - спрашивал я его. А он мне в ответ: "О, не беспокойтесь, на турнирах я совершенно преображаюсь. Если вы будете на турнире, где я принимаю участие, вам ни за что меня не узнать". Как бы не так!

– Узнал?
– полюбопытствовал Рамус.
– Он что, выступал с открытым забралом?..

– Вовсе нет...

Владимир хмыкнул в сторону. Не узнать сэра Хайдебоунда, обладавшего весьма характерными габаритами, - это надо было постараться.

– ...по гербу на щите, - закончил сэр Ланселот.

Лицо Рамуса разочарованно вытянулось. У Владимира тоже, но по другой причине.

– Так каждый может, - пробормотал он.
– А вот ежели б без герба...

– Тогда, конечно, мог и не узнать, - согласился сэр Ланселот.

...Так, беседуя, они не заметили как снова оказались на дороге, утерянной накануне. Дона Педро Гомеца обнаружено не было, равно как и его отряда, что, однако, не помешало сэру Ланселоту пуститься в воспоминания и рассуждения о военных походах.

– Мы со Львом Кастильи побывали во многих славных передрягах, - вспоминал рыцарь, - я - в одних, он - в других. А чтобы вместе - не случалось. То есть, иногда я был ему попутчиком, иногда он мне, но рано или поздно пути наши расходились. Знали бы вы, как я ему завидую и с каким бы удовольствием принял участие хотя бы в одном, самом незначительном его предприятии. Но, увы, связанный поисками, я вынужден следовать своей дорогой, отринув в сторону желания. Конечно, не всегда его военные кампании оканчивались успешно. Сказать по правде, я так сразу и не вспомню, когда именно он в последний раз побеждал своих врагов, но сама жизнь, пропитанная духом военных приключений, разве ее можно променять на что-либо другое? Разве можно променять грязь дорог, холод, проливные дожди, отсутствие удобств, ежеминутные лишения и тысячекратную возможность погибнуть в бою или попасть в плен на охотничьи забавы, пиры и спокойную жизнь в собственном замке?

Весь вид Рамуса молчаливо свидетельствовал, что можно, а сэр Ланселот, тем временем, продолжал.

– Взять, к примеру, один из его походов. Воспользовавшись хорошей погодой, он повел своих рыцарей воевать мавров. Он поступил так, поддавшись уговорам и пойдя им навстречу, поскольку предыдущий поход проходил под ливнями и градом, по уши в грязи, и совершенно неожиданно закончился полным разгромом. Отряд его был рассеян и добирался обратно окольными путями, кто как мог. Теперь же все было на его стороне, начиная от погоды и заканчивая справедливой жаждой реванша.