Она пожала плечами, насколько это было возможно в данных обстоятельствах: мол, извините, но ничего не поделаешь, и опять, чуть вывернувшись, продолжила наблюдать за лаборантами, чуть слышно поскрипывающими своей тележкой на поворотах между кювезами.

«Я точно – извращенка», – думала Лив, ожидая, пока белые халаты потенциальных врагов не сделают свое дело и не покинут арену событий.

***

Они всё-таки нашли переход в производственную часть странного города, разделенного на здания, блоки, этажи. Пройдя квест по его условно жилой части, Лив и её спутники попали в закрытый со всех сторон толстыми стеклами коридор. Даже пол в нем был стеклянный, прозрачный и, только поставив одну ногу на него, Лив почувствовала, что она не идёт, а словно парит над землёй. В восторг такая перспектива её не привела, честно говоря, девушка очень испугалась. Кажущийся хрупким мост почему-то не могли расположить не иначе, как на уровне четвертого этажа.

– Понятно, почему мы не заметили его снаружи, – задумчиво сказал Джонг, тоже не очень торопившийся войти в это прозрачное строение.

Савва присел на корточки и несильно, пробно стукнул кулаком по стеклу. Посмотрел на костяшки пальцев – они стали светло-серыми, а на дне коридора, в том месте, где он дотронулся, появилось светлое пятно. Прозрачная конструкция была пыльной, очевидно, ходили здесь редко.

– Мы, конечно, попытаемся пройти быстро и незаметно, но где гарантия, что он ведёт туда, куда нам нужно?

Джонг тоже присел рядом с Саввой и дотронулся до кажущегося хрупким основания. Стекло тонко запело.

– Какие тебе ещё нужны гарантии? – спросил он, в очередной раз пытаясь сдержать раздражение.

Всё это время, пока они ходили по инкубатору, попадая то в один бесконечный зал с нереально тихими младенцами, то в другой, опять выходя в пространство пустых коридоров, спутники Лив не сказали ни слова, только кидали и на друг на друга, и на девушку гневные взгляды. Небольшое эротическое приключение в первой кювезной оставило неизгладимый след в душе каждого из трёх беглецов.

– У нас же нет другого выхода, да? – жалобно, но миролюбиво спросила Лив. – Если закрыть глаза, то я смогу, наверное, пройти.

– Проблема в том, что нужно пройти быстро и, по возможности, незаметно, – сказал Савва, указывая на прозрачные стены. – Думаю, что всё здесь не зря. Зачем нужно было делать переход между зданиями совершенно прозрачным? Скорее всего, он просматривается откуда-то.

– Переход просматривается со всех сторон, если уж на то пошло, – резко сказал бывший зелёный страж. – Мы просто не знаем, с какой именно стороны находится наблюдательный пункт. Впрочем, нам это и без разницы. Оливия, ты сможешь пробежать здесь? Быстро?

Лив с сомнением покачала головой.

– Бежать? Нет, не думаю. Только закрыв глаза и тихонечко, на цыпочках, держась за вас с двух сторон. Простите.

– Не, тихонечко не пойдёт, – твёрдо сказал Савва. – Оливка, нужно быстро и с широко открытыми глазами. Мы не можем тут расхаживать в обнимку, как два матроса, поддерживающих перебравшую подружку.

– При чём тут матросы? – возмутился Джонг.

– Я не подгулявшая, и не подружка тебе, – поддержала его Лив. – И, кстати, не Оливка.

Савва пожал плечами, как всегда пропустив мимо ушей её негодование по поводу исковерканного имени.

– Я говорю то, что есть. Воля ваша. Итак, вперёд?

Он стрельнул в них хитрыми глазами, словно вызывая на соревнование, и неожиданно метнулся вдаль по прозрачному переходу. Смотреть со стороны оказалось страшнее, чем об этом думать. Даже, несмотря на пыль (а Савва оставлял светлые следы на полу, они странно выделялись в невидимости чем-то ещё более прозрачным), ощущение, что он несётся прямо по воздуху, было совершенно реальным.

– Ему-то что, он привык на высоте, – сказал Джонг, видимо, тоже с пустотой, переворачивающейся под желудком, смотрел на бреющий полет Саввы высоко-высоко от земли. – Воробей.

– И это говорит мне непревзойдённый всадник найтеу? – Лив хотела приободрить Джонга, но получилось как-то слабо.

Он вздохнул.

– Я очень ослаб, Оливия. Вдвое. Ты же знаешь...

Бывший зелёный страж замолчал, вглядываясь в пустоту, но Лив заметила спрятанную где-то глубоко-глубоко в глазах неземную печаль. Савва, тем временем уже совсем перебравшийся на другую сторону, призывно и нетерпеливо махал им рукой. Лив ступила на прозрачный пол, тут же посмотрела вниз и отшатнулась.

– Нет,– подняла она умоляющие глаза на Джонга. – Я не могу. Не могу.

– Ладно, – сказал он. – Закрой глаза.

Всё, что чувствовала девушка потом, это только привычные руки стража. Они были такими родными, словно она прислонялась к никогда не существовавшему брату. Напряжение и страх ушли, остался только поддерживающий покой. Время словно сомкнулось, соединив свои разорванные фрагменты. Вот они мчатся, вцепившись в шелковую гриву найтеу, чтобы не снесло ветром, уходя от погони. Вот движения Лив поддерживаются упругими толчками его коленей, они вместе летят вверх, а потом вниз на качелях, их стремления сливаются в одно, и несут дальше, выше – в небо. Вот они вдвоём несут раненного Савву, стараясь не дергать истекающее кровью тело, опять слитые одной мыслью, одной тревогой, одним стремлением. На какую-то долю секунды Лив, еле сдерживая нахлынувшую лавину ощущений, поняла, что значит быть парой хансангов.