Все настолько были увлечены, что совсем не обращали на него внимание. Даже Лейли. И это хорошо: что никто не видит и не понимает, что с ним сейчас творится.

Прекрасная планета – Земля! То, что знал лишь по книгам и фильмам, он увидел воочию: леса с невообразимым многообразием деревьев, кустов и трав; насекомых, опыляющих цветы; птиц, за полетом которых следишь, не в силах оторвать взгляд. Воздух, которым легко дышать. И, главное – миллиарды людей: это планета людей.

Родная всем планета. Здесь люди появились, и нет для них ничего естественней и привычней Земли. По ней тосковали там Отец и Мама. И Сестренке Земля-1 нравится больше, чем далекая Земля-2.

Один он уже вскоре начал тосковать по ней. Ещё в горах – до того, как появились в большом мире. По её безмолвным, безлюдным просторам и молодым лесам – по всему, что было привычно и предельно понятно.

Много прекрасного на Земле. Здесь его Лейли. Его товарищи. Скоро появится маленький, которого родит Лейли.

Но здесь же и проблемы, которых не было раньше. Как всё просто и понятно было там, на Земле-2. И всё, что тогда говорил Отец, не вызывало сомнений. Здесь, на Земле, многое оказалось не таким, как издали: при близком знакомстве былая уверенность в том, что он прежде знал, стала зыбкой.

Отец так и не поговорил с ним после похорон Малыша. По горло был занят, да и у него самого пропало острое желание. Хотелось почему-то попробовать разобраться самому. Понять, почему прав Отец, в чем он, в общем-то, не сомневался.

Но это желание не было главным: Арг, с которым он виделся часто, говорил о скором начале строительства суперэкспресса. Полет обратно, на Землю-2, с большим количеством поселенцев – это занимало в первую очередь его мысли: он присматривался ко всему, что могло понадобиться, быть полезным там; намечал, что необходимо будет изучить до отлета.

... Отец всё же ответил ему. Сейчас. Этой историей. Вольно или невольно сказал ему главное. Он понял, что не всё лежит на поверхности: чтобы постигнуть по-настоящему, надо заглянуть глубже. Был поражен, услышав, что Мама тоже сказала когда-то: “Они ужасно примитивны. Они тупы и совершенно бесчувственны”. Это ясно: он был не прав, когда после единственного соприкосновения с ними стал думать так же. Не прав – правы Лал Старший, Отец, Мама.

Но ясно было и другое: несмотря на их правоту, дело, которому они себя целиком отдали, не сможет стать главным для него. То, чему он может посвятить себя – Земля-2, прекрасная, ещё безлюдная. Дело его родителей – не станет его делом: он не отвергает учение Лала Старшего, но и не сможет стать соратником Отца. Просто, оказывается, у них разные пути в жизни, и ни один из них не может иначе.

Это наполняло горечью. До сих пор он не представлял себя отдельно от них: от Отца и Мамы; был с ними единым целым, даже когда в его жизнь вошла Лейли. И в будущем – всё рисовалось вместе: Земля-2 и родители с Сестренкой – они все вернутся туда. И Лейли с ними.

Теперь понятно, что это не так: он не сможет, не станет ждать, пока они добьются победы идей Лала Старшего; они – не улетят, не добившись её, не доведя до конца главное свое дело. Долго – наверняка, долго. И может быть, уже никогда не покинут Землю. Значит, придется расстаться: надолго – или навсегда. Только Лейли улетит с ним. Сестренка? Вряд ли. Она останется с Родителями.

А пока он здесь, он будет оказывать поддержку Отцу: он не имеет право поступать иначе, несмотря на то, что их цели мешают друг другу – Арг тут прав. Но большего для Отца он сделать не сможет: подготовка потребует его всего, целиком.

Пришедшая ясность не принесла облегчения. Наоборот. Ему было необычайно грустно.

53

– Наконец-то! – так встретил Цой у себя Лейли и Поля. – Надеюсь, можете чем-то порадовать меня?

– Угадал.

– Нашли таки что-то в архиве Лала?

– Нет, к сожалению. Не обнаружили ничего – для нас.

– Этим порадовать и пришли?

– Не торопись. Есть – другое: не хуже.

– Ну, ну! Выкладывайте.

Поль попытался коротко пересказать историю Дана.

– Подробно познакомишься по записи.

– Да и так видно: материал потрясающий! По-моему, то, что надо. “Бранд” вам годился только для начала. Согласитесь, в нем слишком многое можно было принять лишь с оговорками: цель его, в общем-то, недостаточно определенная, туманная.

– Ибсен же не был нашим современником.

– И потому его могут использовать и те, и другие.

– Каким образом?

– А таким: ваш бывший Фогт ставит “Дикую утку”. Тоже Ибсен – но это “Бранд” наоборот.

– Сегодня они репетируют?

– Да. Сможете зайти – посмотреть. Ибсен – против Ибсена. Неглупо, надо сказать.

– Ответный ход.

– Следующий опять за вами.

– Как ты сам-то относишься к этому?

– Я? Мне больше по душе вы и Лал. Со временем, конечно, у меня чересчур туго, но кое-что до меня таки доходит: похоже, верно. А теперь – к делу. Сценария – нет?