– Я уже забыл, когда последний раз охотился. И такая мелочь, как отсутствие лука, меня точно не остановит.

Пока Мычка, сделав ладонь козырьком, вглядывался в лес, Дерн обернулся и пристально изучал блестящие стены льда. Закончив осмотр, болотник пробормотал:

– Мы находимся в месте соединения двух ледников...

– Что это значит?
– поинтересовалась подземница, наблюдая за отстраненным лицом Дерна.

– Это значит, что мы идем в обратную сторону, - объяснил Зола.

– Не обязательно в обратную, - поправил Дерн, - просто мы пришли из долины, а сейчас поднимаемся в горы.

Девушка непонимающе переводила взгляд с одного на другого, спросила в замешательстве:

– А что нам мешает спуститься?

Покосившись на мага, что уже начал проявлять признаки раздражения, Дерн терпеливо объяснил:

– Ледник и мешает. Вспомни те ледяные скалы, мимо которых прошли совсем недавно, мы не сможем их пересечь напрямую.

– Значит надо обойти, только и всего, - уверенно произнесла Себия.

– Все верно, - кивнул болотник, - только, как я уже сказал, мы находимся между двух ледников, и обход может затянуться.

Скрипнул снег, Мычка молча направился в сторону леса. Остальные еще некоторое время осматривались, но вскоре двинулись следом. Когда, с трудом вытаскивая ноги из глубокого снега, добрались до первых деревьев, стало смеркаться. От высоких стволов протянулись длинные тени, а воздух заметно похолодел.

Выбивая зубами мелкую дробь, Зола пробормотал:

– Если мы прямо сейчас не найдем веток для костра, я подожгу лес.

Впереди открылась небольшая поляна, на противоположной стороне которой, словно повинуясь желанию мага, топорщилось засыпанными снегом ветвями поваленное дерево.

С радостным восклицанием Зола устремился вперед, не обращая внимание на острые сучья, начал отламывать ветки одну за одной, и не успели друзья приблизиться, как возле дерева уже разгорался костер. Огонь сперва неуверенно грыз мелкие веточки, давясь сырым деревом и постреливая струйками пара, затем окреп, перекинулся на сучья побольше, и вскоре пламя уже ревело, отбросив наступающие сумерки далеко вокруг.

Снег вокруг костра быстро растаял, показалась покрытая прелой хвоей земля, а от сгрудившихся у костра путешественников пошел пар. Негромко заскрипел снег, к костру приблизился Мычка, держа в каждой руке по жирному зайцу, оглядев пламя удовлетворенно кивнул, бросил добычу на землю.

Пока Дерн таскал охапками огромные сучья, а Себия отрезала небольшие мохнатые веточки, сооружая из них подобие лежаков, Мычка быстро распотрошил зайцев, ловкими движениями снял шкурки, и натянул тушки на заостренные палочки воткнутые возле огня.

Вскоре вкусно потянуло жареным мясом. Восседая на ворохе сосновых веточек, Зола лишь громко сглатывал, нетерпеливо поглядывая на вершинника, обжаривающего тушки. Наконец, мясо подрумянилось, начало покрываться золотистой корочкой, из под которой, то и дело, выстреливали струйки пара, а стекающие по кожице масляные капли падали в огонь, на лету вспыхивая, с шипением сгорали в раскаленных недрах.

Когда ожидание достигло высшей точки, Мычка пробормотал:

– Кажись, готово.

Сняв мясо с огня, вершинник аккуратно разрезал тушки на равные части, нанизал готовые куски на заранее подготовленные, очищенные от коры палочки, и торжественно вручил каждому его долю.

Изголодавшись за дорогу, путешественники набросились на мясо, обжигаясь и громко чавкая. Отбросив приличия, Зола вгрызался в сочную тушку так, что летели брызги. Не отставали и остальные, Дерн отрывал огромные куски и почти не жуя проглатывал, а сидящая напротив Себия работала челюстями так быстро и точно, что вскоре в ее руках остались лишь обглоданные кости.

Насытившись, замерли, не в силах пошевелиться. С трудом преодолевая сонливость, Дерн замедленно подкинул в огонь пару толстенных сучьев, и тут же улегся. Следом стали устраиваться на ночлег и остальные. Ткнувшись лицом в охапку зеленых иголок, затих Зола, упав на разлапистые сосновые ветки, и, завернувшись в плащ, тихо засопела Себия.

Чувствуя, что клюет носом, Мычка хотел тоже прилечь, но, пересилив сон, поднялся, наклонился над кучей заготовленных для костра ветвей, высматривая самые сухие. Когда набралось достаточно, вершинник неслышно отошел от костра, раскладывая веточки так, чтобы получился широкий круг. Накидав сверху старой хвои, чтобы ветви не бросались в глаза, Мычка вернулся к костру, и, едва прилег на расстеленный поверх вороха хвои плащ, мгновенно заснул.

Чуть слышно хрустнула ветка, затем еще. Мычка мгновенно проснулся, пальцы сами собой сомкнулись на рукояти кинжала, а уши развернулись к источнику звука. Зашуршало, раздалось негромкое сопение. Вершинник открыл глаза. Ночь закончилась, но испятнанное звездами небо лишь едва посветлело с восточной стороны. Костер догорел, и почти не давал света, но и этого хватило, чтобы разглядеть приближающееся к огню существо.

Мычка напрягся, лихорадочно продумывая план действий. Из своего положения он видел движущуюся тень лишь краем глаза, и не мог по достоинству оценить противника, но ночной гость не спешил нападать, и вершинник замер в ожидании.