– Доберёмся за четыре-пять дней, учитывая мотели, - облизываю губы, взглянув в голубые бездны, в которые меня затягивает, но нахожу силы, чтобы оторваться и продолжить обсуждение нашего пути, а Лука хмурится, услышав слово «мотель». – Расслабься, у меня есть деньги.

Улыбаюсь, указав на свой рюкзак, куда засунула копилку, а потом тяжело вздыхаю, обрушивая на саму себя осознание. У меня нет семьи, нет дома. Зато у меня есть человек, рядом с которым мне не нужно притворяться самой нормальной девчонкой, которую попросту преследуют неудачи, ведь за нами обоими тянется легион монстров. Тру лоб, устало прикрыв глаза, и вслушиваюсь в тишину, чтобы услышать знакомое пыхтение мотора.

– Это места, где ты хотела бы побывать? – всей кожей чувствую улыбку на его губах, из-за чего хмыкаю и приподнимаюсь, вглядываясь в кривые линии маркера. Киваю, ностальгируя, провожу пальцами по мягкой бумаге и красным чёрточкам. Я хотела побывать абсолютно везде, вне Америки. Но и моя страна была полна загадок и интересных фактов, от которых оторваться – сплошное мучение.

– Лас Вегас был моей мечтой, - смеюсь, вспомнив бессонные ночи, когда собирала вещи и уже готовилась сбежать, но все окна и двери были предусмотрительно заперты разъярёнными родителями, одного из которых так не назовёшь. – А теперь я не знаю, куда хочу.

Сжимаю губы, чтобы не ляпнуть чего-нибудь лишнего, и смотрю на дорогу. На горизонте мелькает серебристая крыша, так что высвобождаюсь из объятий Луки и закидываю рюкзак себе на плечо, поднявшись на ноги, пусть и не так устойчиво как хотелось бы. Чешу щеку, зевая, ведь сонливость даёт о себе знать знакомой усталостью, заставляющей изредка закрывать глаза на пару секунд, словно так можно вырвать кусочек сна и отдыха.

Автобус проезжает мимо, а я вытаскиваю копилку из рюкзака, пока есть время. Заношу её над головой и мысленно прощаюсь, тяжко вздохнув. Фарфор встречается с асфальтом и разлетается в осколки, показывая своё нутро. Спешу поднять все бумажки, аккуратно сложенные на два раза, и наполняю ладони монетами, хмурясь из-за земли, что попадает под отросшие ногти. Складываю деньги в карман джинсов, набрав мелочью нужную сумму, и жду, когда транспорт развернётся там вдали и вернётся обратно, что и происходит. Протягиваю деньги мужчине за рулём, а тот, пересчитав, хмурится, переводя на меня взгляд:

– Девочка, из времени выпала? Цены выросли.

Шарюсь по карманам и добавляю до нужной суммы, после чего со спокойной душой прохожу внутрь, осматривая пустующие сидения. Это конечная станция, а, значит, есть выбор между местами возле окна или местами возле окна в самом конце. Выбираю последний вариант, покрепче сжав лямку, и заваливаюсь на кресло, расслабившись всем телом. Автобус двигается с места и медленно подбирается к Нью-Йорку, изредка пропуская пустующие остановки. Я молчу, не пытаюсь заговорить, ведь не вижу в этом смысла. Сонливость выигрывает турнир, поэтому кладу голову на плечо Луки и прикрываю глаза на пару минут, проваливаясь в глубокий сон, который был так необходим моему сонному организму.

***

С трудом разлепляю глаза из-за встряски. Похоже, Лука решил поиздеваться надо мной в самый неподходящий момент, но потом понимаю, что мы на вокзале Нью-Йорка, а автобус стремительно становится пустым, хоть и до этого не был забит людьми. Выпрямляюсь, потирая хрустнувшую спину, и беру рюкзак в руки, поднимаясь на негнущиеся ноги. Тру лицо, дабы прогнать раздражающее состояние слабости. Привычное дело, но мне не нравится быть вялой после сна. Приглаживаю ладонями волосы и, тяжело вздохнув, выхожу из салона, вдыхая зловонный запах бензина и механики. Спешу к кассе, чтобы купить билеты до Сан-Франциско. Закатываю глаза, увидев огромную очередь, и встаю в самый конец, устало что-то промычав. Мне бы тёплую и мягкую постель и горячий душ, а потом завтрак с чашечкой кофе – рай для такой, как я. А вместо этого стою на улице, позабыв про сон, и жду удобного момента, скорее, своей очереди, когда можно будет свалить подальше от родителей. Ведь на другом конце страны они точно не будут искать, если отцу не придёт в голову самая глупая мысль на свете.

Проходит, может, час, может, больше. Не чувствую времени, хоть изредка и посматриваю на светлое небо, постепенно затягивающееся серебристыми тучами. Ну, вот, скоро воздух наполнится запахом грозы, сверкнёт молния и польётся дождь.

– Здравствуйте, - прочищаю горло, услышав насколько мой голос писклявый, и продолжаю, борясь со смущением, которое перекрашивает цвет лица в розовый. – Два билета до Питтсбурга на ближайшее время, пожалуйста.

Мило улыбаюсь, надеясь, что женщина, сидящая на кассе, не станет просить документы. Облегчённо вздыхаю, когда она протягивает мне билеты, назвав сумму. Протягиваю купюры, поблагодарив, и иду к парню, который, к слову, сел на скамью, обняв оба рюкзака. Улыбаюсь, махая бумагой, и сажусь рядом, кинув взгляд в сторону электронных часов, а затем смотрю на время, указанное в билете. Совсем скоро, поэтому пора бы уже найти нужный автобус и сесть в него, дабы потом не бежать со всех ног, крича «подождите».

– Моё первое путешествие, - тихо произношу, но Кастеллан прекрасно всё слышит и улыбается мне, приобняв за плечо. Я не знаю, что чувствую в данный момент при его прикосновении, ведь это совсем не та ситуация, в которой можно позволить себе разобраться в чувствах и разложить всё по полочкам, ведь голова занята абсолютно другими мыслями: где остановиться? Стоит ли доезжать до самого города или остановиться в пригороде?

Облизываю губы, стукнув кулаками друг о друга, и глазами нахожу нужный нам номер, наклеенный на лобовое стекло транспорта. Двери уже открыты, так что захожу в салон, оглядевшись. Множество мест занято, поэтому с трудом нахожу наши и падаю, небольно ударяясь позвоночником и копчиком. Я устала, мои ноги гудят, а глаза закрываются, ощутив тяжесть неподъёмных век. Хлопаю ресницами, застряв в мыслях, и изредка слежу за людьми, таскающими свои сумки. Поворачиваюсь, чтобы что-то сказать Луке, но начинаю паниковать, не увидев его рядом. Привстаю, держась за спинку соседнего кресла, и осматриваю салон автобуса, не замечая знакомой светлой макушки. Недовольно хмурюсь и падаю обратно, тут же прижимаясь к холодному стеклу, заодно наслаждаясь ощущениями, от которых мурашки пробегаются по коже. Окно запотевает от лёгких прикосновений моих ладоней, а меня не это заботит. Меня заботит то, куда делся парень, который был всегда рядом, поэтому паника накрывает с головой, учащая пульс и дыхание. Не собираюсь загонять саму себя в угол мыслями о том, что он попросту бросил меня, испугавшись, но, нет, это же его подвиг, а не мой. Я – всего лишь приложение, всего лишь желающая сбежать из лагеря девочка-проблема с паническими атаками.

К моему счастью, замечаю светлые волосы в толпе, а затем парень с трудом выбирается из огромного скопления людей и махает мне пакетом с едой, поэтому могу спокойно вдохнуть тяжелый воздух и расслабиться, ведь никто и не собирался меня бросать. Взъерошиваю волосы, откинувшись на спинку сидения. Так странно покидать этот город, где было немного прогулок, любимое кафе на пересечении двух улиц недалеко от вокзала, где было много бесед с папой о том, что меня ждёт в будущем. Тогда будущее было слишком далёким, чтобы казаться реальным, а новая реальность перевернула мои взгляды на мир, на жизнь. Полубоги редко доживают до старости из-за своего яркого запаха, из-за того, что монстры повсюду поджидают, готовясь наброситься и разорвать в клочья чужую жизнь, вот только не понимаю – почему. Глупая бойня без той или иной причины. Убить детей богов, чтобы те скорбели? Но им же по большей части всё равно, самостоятельную жизнь они дают своему ребёнку с самого рождения, изредка наблюдая свысока, с самой высокой точки в мире, и никогда не спускаются к тому, кто их любит безмерно.