С тревогой в сердце Алистрина спешила в Богсайд, в дом, успевший стать родным. Шеймас был на своей кухне и варил обед. Расчувствовавшись, она бросилась в его объятия и поцеловала, в первый раз за два года их знакомства. На этом нежности и закончились и начались детальные расспросы.

Шеймас поведал, что к своей чести жители Богсайда встали на баррикады и не позволили войти в свой Свободный Дерри ни одному британскому солдату.

– Но арестовали Финбара. Утром он был в Спрингтауне, там его и схватили, будто донёс кто-то, что он там.

– Так он же всего лишь из комитета по вопросам безработицы, - поразилась Алистрина.
– При чем тут ИРА?

– При том, что властям так захотелось. Ты же знаешь, они говорят, что Британия это бастион демократических свобод. Ну, значит мы, католики, узники этого бастиона.

А в понедельник восемь тысяч рабочих Дерри начали забастовку в знак протеста против варварских арестов. Молодые люди шли записываться в деррийскую ячейку ВИРА в таком количестве, что командир бригады привлёк Алистрину к регистрации добровольцев. Ей даже вспомнилась недолгая, но изнуряющая служба во вспомогательных частях при Вермахте, когда приходилось делать записи во всех личных делах солдат испытательного батальона. Но мальчишки из Богсайда шли в ВИРА добровольно и с большим рвением - отомстить и защитить себя и свою семью.

Алистрина - Кастор-753 поспешила чиркнуть своему куратору записку о кадровых успехах деррийской ячейки, и тот с большим интересом откликнулся, назначив встречу, на сей раз, на заброшенном складе в пригороде.

– Стало быть, - потирая руки, говорил Родерик, - скоро Ирландская республиканская армия снова обретёт былое величие. Девять лет спячки и такое резкое возрождение.

– Спасибо британскому правительству, - кисло кинула Алистрина.

– В смысле?

– В том самом смысле, что не будь тех дурацких арестов гражданских, люди бы к нам не пошли.

– Очень удачное совпадение, когда чужой просчёт отвечает нашим интересам.

– А ты такой наивный мальчик, что полагаешься на удачу?

Родерик вопросительно посмотрел на неё:

– А ну-ка, поясни.

И Алистрина с большой охотой изложила свои соображения:

– Тут напрашиваются только два варианта. Либо во власти сидят сплошь идиоты, и они настолько не способны просчитать последствия своих действий, что всё делают только хуже для самих себя. Либо кто-то - она выразительно глянула на Родерика, - очень расчётливо разжигает конфликт. Если бы не арестовали 342 человека, якобы, чтобы обескровить ВИРА и ОфИРА, к нам бы не повалили добровольцы. У нас даже начался дефицит оружия. Получается, что британские власти увеличили наш набор своими же руками. Вот я и хочу знать, это головотяпство или хорошо продуманная стратегия для усиления напряженности и раскручивания конфликта?

Родерик картинно развел руками:

– Сие есть тайна великая и смертному разуму не подвластная.

– Не юли, - твердо оборвала его Алистрина.
– У меня хорошая память и я помню, что ты говорил мне в нашу первую встречу

– И что же?
– спросил он таким невинным голосом, что Алистрине стало противно.

– Ты, наверное, ясновидец, раз предсказал раскол ИРА, даже назвал мне точный срок - декабрь 1969 года.

– Это называется аналитикой, детка. Всего лишь умение сопоставить множество, на первый взгляд, не связанных друг с другом фактов в единую картину.

– А те твои слова, что ваша контора может расколоть организацию и слепить из неё то, что нужно именно вам, это тоже аналитика или банальное хвастовство?

– Девочка, не надо задавать таких вопросов. Ты ведь вроде умная, так зачем спрашиваешь?

При слове "девочка" Алистрина нахмурилась, но замечаний делать не стала, только заметила:

– Затем, что может быть ты банальный провокатор британских спецслужб, а? Это ведь ты предупредил меня о тотальной облаве по всему Ольстеру. Вот и спрашивается, из каких таких источников столь точная информация?

– Из дружественных, - усмехнулся Родерик, и Алистрина почувствовала, как внутри неё закипает злоба.

– Играешь со мной? Не страшно, что я просто возьму и убью тебя тут, в глуши, на всякий случай, а?

Он только недовольно скривил губы.

– Это ты со мной не играй. Я же знаю, что при тебе нет оружия.

– Так у меня были хорошие учителя. Я могу убить и голыми руками.
– Она встала с места и медленными шагами направилась к Родерику.
– Возьму и перегрызу тебе глотку, и ты захлебнешься собственной кровью. Не самая быстрая и приятная смерть, знаешь ли.

Глупец смотрел на неё без тени страха, ибо не знал, что однажды она уже проделала подобное, а значит, ничто не сдерживает её повторить то же самое сейчас. Алистрине на миг даже стало страшно от самой себя и своих мыслей.

– Не говори глупостей.
– Родерик достал из пиджака конверт и протянул его Алистрине.
– Держи свой первый гонорар.

Она с подозрением приняла подношение и, распаковав, проверила его содержимое - действительно, британские фунты в количестве пятнадцати её пособий по безработице.