– Естественно, - Тяпа нагнулась и заглянула под кухонный стол.
– Ты же выронила бубновую даму на пол.

– Ах, да, - сконфузилась Зараза.
– Так думаешь, это ничего не значит?

– Наверное, - сказала Тяпа.
– Лучше разложи заново.

– Что-то мне надоело гадать, - зевнула белка.
– Всё равно чепуха эта любовь.

Глава 19

, или Конфетная катастрофа

Хоть Зараза старалась изо всех сил не подавать виду, её всё-таки расстроило неудачное знакомство с Фундучком. Не то чтобы ей и в самом деле хотелось замуж. Она об этом не особенно думала. Просто её задевало, что к ней все так относятся.

После этой истории ею овладело какое-то угрюмое упрямство. Она хотела во что бы то ни было доказать, что она хорошая. С неделю она вела себя тише воды, ниже травы и даже подметала вороньим пером полку в шкафу, когда заметила, что наследила на ней грязными лапами. Буська наблюдал за белкой недоверчиво. Ему не нравилась такая перемена. В глубине души он бы предпочёл, чтобы она, как раньше, грызла печенье и сорила крошками.

Мама, напротив, была довольна. Особенно когда у неё кончилась ваниль для плюшек, и Зараза сама вызвалась сгонять в лавку к Кикиморе.

– Вот умница, - сказала мама и вручила ей серебряный полтинник.
– Только смотри, не потеряй.

– Не потеряю, - заверила Зараза и затолкнула монету за щёку. Она с трудом там поместилась, и говорить белка после этого уже не могла. Только убедительно помахала лапами и умчалась.

Буськи в это время дома не было. Он привычно бродил по лесу, похрустывая корочкой льда на тропинках, и думал, что скоро придётся сменить резиновые сапоги на валенки. Лес облетел почти целиком, под ногами топорщились заиндевелыми слоями рыжие дубовые листья - от холода они стали твёрдыми, как жесть. В воздухе стоял свежий сладкий запах, какой бывает лишь в это время года: так пахнет трава, прибитая первыми заморозками. С древесных стволов Буська собрал горсть прихваченных морозом запоздалых опёнков - лешим всё пригодится. В лесу не замечаешь, как течёт время, да и часов у Буськи не было, так что домой он вернулся лишь к обеду, когда почувствовал, что пальцы на ногах стали замерзать. Дома он и услышал, что Зараза ушла в лавку за ванилью и до сих пор не вернулась.

– У меня ведь опара готова, пора тесто месить!
– сокрушалась мама.
– Небось потеряла всё-таки деньги, распустёха, и теперь боится на глаза показываться.

– Ага, потеряла!
– язвительно подхватила Тяпа.
– Доверчивая ты, мамочка, скажу я тебе. Или стесняешься сказать "стырила"?

– Тяпа, заткнись, - в отчаянии произнесла мама. Буська серьёзно посмотрел на обеих.

– И что делать будем?

– Тебя пороть, - проворчала Тяпа, тихонько, так, что мама её не слышала. Но Буська-то слышал. Это предназначалось ему.

– Пойду её искать, - сквозь зубы проговорил он.
– Только в валенки переобуюсь.

Но искать не пришлось. Пока Буська выкапывал из сундука в сенях валенки, под дверью отчаянно заскреблось что-то небольшое. Уже заранее чувствуя облегчение, Буська подскочил с места и распахнул дверь.

Облегчение тут же испарилось. На пороге и вправду сидела Зараза, но её пошатывало из стороны в сторону, и лапы разъезжались. Её шкурка была осыпана грязными чешуйками от берёзовых серёжек.

– А ну... д-дай п-пройти, малой, - заявила она. Покупок при ней не было.

– Что всё это значит? Что с тобой такое?

Ужасная догадка молнией сверкнула в мозгу у Буськи. Он схватил белку за шкирку, поднял её и принюхался. Так и есть, пахло от неё совсем даже не ванилью.

– Зараза ты и есть настоящая!
– Буська чуть не задохнулся от негодования.
– Ты... ты пропила деньги? Ты же обещала больше не пить!

– Т-точно, - с идиотским восторгом заявила белка, ухмыляясь.
– Я обещала не пить! А что нельзя есть, уговора не было!

– В каком смысле - есть?
– оторопел Буська.
– Чего ты наелась? Не мухоморов же в ноябре!

– Зачем мухоморов... ик, - выдавила Зараза.
– Ко... ко... конфеты с ромом. Класс!

Не обращая внимания на то, что её держат в воздухе за загривок, она завопила дурным голосом песню:

Степь да степь кругом,

Ой, мороз, мороз!

В той степи глухой

За-а-амерзал... матрос!

Разъярённый Буська отшвырнул белку от себя. Она шлёпнулась в кучу мёрзлых листьев, как меховая лепёшка. Очумело протирая глаза, она воззрилась на Буську.

– М-малой, ты чё?

– А то!
– выкрикнул Буська.
– Деньги свистнула, нажралась в стельку и ещё спрашивает, что! Да пошла ты... Сил моих нет! Убирайся... к Меше!

– И уб-берусь, - с достоинством проговорила Зараза. Голос её дрожал уже не только от алкоголя. По морде её потекли слёзы. Она вылезла из кучи листьев и на подгибающихся лапах поползла прочь.

Буська растерянно смотрел ей вслед. Он сам испугался того, что сказал ей. Но кто бы в таком случае удержался?

Мама и Тяпа, конечно, слышали всё из кухни. Мама ничего не сказала Буське. Наверное, она и сама не знала, как себя вести - наказать его за то, что сорвалось у него с языка, учитывая отвратительную выходку Заразы, рука не поднималась. Мама молча замесила тесто без ванили и не разговаривала с Буськой до вечера.