– Да-да, я знаю. Ты тут вообще-то делаешь свою работу. – Он со стуком поставил кружку на кофейный столик.

– Мне жаль.

– Не жаль.

– Ну, немного…

– Пх… – сорвалось с его губ. Конечно, он не верил.

– Лепешки вкусные, – сделала она слабую попытку сменить тему разговора.

Он включил телевизор.

– Они апельсиновые?

– А на вкус они апельсиновые? – раздраженно спросил он.

– Ну да.

– Тогда да, они действительно апельсиновые. Вот блин…

– Да что с тобой такое?

– Что такое? Что со мной такое?! Да это самый тупой вопрос, который я когда-либо слышал! Нет, ну в самом деле, я не слышал ничего тупее, а у меня и воспоминаний-то в голове всего о двух месяцах! – он злобно клацал по кнопкам пульта, переключая каналы так быстро, что было трудно определить передачу. Ура! Футбольное обозрение. – Не могу поверить, что они продули и этот, – сказал он, кивнув на телевизор. – Гребаный худший кипер** в лиге.

– Дрейк, я…. – начала было она. – Прости… что ты сказал?

– Что, оскорбил твои нежные ушки? Думал, ты уже выработала иммунитет к этому.

– Да я не о том… Как ты назвал его? Футболиста?

– Гребаный. Худший. Голкипер**. В. Лиге, – по словам повторил он.

– А…

Обозрение игры закончилось, сменившись каким-то идиотом в костюме, болтавшем об экономике. Он выключил телевизор, и тишина повисла в комнате. Ему стало неуютно.

– Да, я жалею, что не поговорил с временной сотрудницей, – сказал он наконец. – Ясно? Жалею. Такого ответа ты хотела? Я даже ее чертового имени не знал.

– Почему не спросил?

– Потому что мне нечего было ей сказать.

«И потому, – добавил он про себя, – что я трус».

– Тебе действительно нужно узнать других людей, Дрейк.

– Да, ну для начала мне бы нужно узнать себя, не правда ли? – Он хотел, чтобы это прозвучало безразлично и саркастично, но прозвучало просто жалко.

– Думаю, ты прав.

Он коротко горько усмехнулся.

– Признаешь, что я прав? Небось, ни за что не сказала бы, будь под рукой записная книжка, ведь пришлось бы это документировать.

– Иногда даже сволочи должны выигрывать, – философски заметила она. – Один ноль в пользу Драко. – Внезапно она опрокинула чашку чая. К счастью, она была практически пустая. – О, Господи… – забормотала она, стирая маленькую, но все расползающуюся чайную лужицу бумажной салфеткой.

– Да все нормально. Кстати, мне нравится это прозвище. Дрейк-О. Думаю, меня могли так называть в университете, нет?

– Да, возможно, – поспешно сказала она. – Прости за кофейный столик.

– Не волнуйся. – Он взял комок промокших салфеток, чтобы выбросить его в мусорную корзину на кухне. Когда он вернулся, она уже поднялась с дивана.

– Вот черт. Я знал, что ты это сделаешь.

– Сделаю что?

– Используешь то, что я вышел из комнаты, как причину для ухода.

– К твоему сведению, Дрейк…

– Дрейк-О.

– Я не буду тебя так называть.

– Уже назвала.

– Ну так больше не буду. – Она уперла руки в бедра. Уголок футболки чуть приподнялся, открывая тоненькую полоску кожи на ее боку.

– Посмотрим, – он озорно усмехнулся.

– Как я и говорила… к твоему сведению, Дрейк, я просто встала, чтобы посмотреть как Шекспир смотрится в твоем книжном шкафу. И вот теперь я смотрю на твой шкаф и вижу, что книги там нет. Что опять же делает твой шкаф пустым.

– Может, я просто пытаюсь вытянуть из тебя побольше подарков, Грейнджер.

– Я думала, ты будешь называть меня Гермиона.

– Я думал, ты будешь называть меня Дрейк-О.

– Я не буду больше дарить тебе подарки, – сказала она, пропустив мимо ушей последний комментарий. – Ведь от одного ты уже избавился.

Он вопросительно посмотрел на нее.

– А я и не избавлялся от него. Книга в моей спальне. Читаю каждый вечер.

– Ты… правда?

– Я бы предложил тебе самой убедиться, но у меня есть ощущение, что ты найдешь до ужаса непрофессиональным пойти со мной в спальню.

Она закатила глаза, но кончики ушей стали ярко-красного цвета.

– Опять же, – добавил он с самодовольной ухмылкой, – полагаю, все зависит от профессии.

– Господи, да ты сегодня в ударе.

– Опять-таки жаль, что у тебя нет записной книжки. Эти перлы просто необходимо увековечить.

– Так… ты читаешь каждый вечер? Тогда думаю, уже осилил полстранички аннотации.

– К твоему сведению, Грейнджер, – сказал он, идеально копируя ее интонацию, – я уже прочел целых три пьесы.