– - Это ты мне скажи, хороняка, -- вопросил он, -- осталось там чего под холстиной из еды или уже нет?

– - Я?!
– - скривился в удивлении симбиоз Чарэса -- Левиора.

– - Ну да. Там, где ты сидишь, мешок с едой должен был быть. Ты ничего за борт не выкидывал?

– - Я? Нет.
– - Кинк запустил руку под холстину и ещё до того, как объявил о находке, Левиор по его расплывающемуся в улыбке лицу понял, что мешок с провизией найден.

– - Ну расскажи что-нибудь о себе, странник, -- попросил Левиор.

– - Ух ты!
– - Кинк отломил кусок сыра, маисовой лепёшки и свиной колбасы с чесноком.
– - Чего рассказать-то?

– - Где живёшь, чем занимаешься?

– - Глазами хлопаю, по Ганису топаю, Лайс меняю на Сарос, медь на золото зараз. Ситир на галиор, сосну на дииор, мех на кожу, тряпьё на одёжу, -- известной приговоркой махрового скитальца, у которой не было окончания, отвечал Кинк, попутно набивая колбасой рот.

– - Здорово!

– - Угу.

Помолчали. Левиор ждал, когда мальчишка вновь сможет заговорить.

– - А если серьёзно?
– - наконец, спросил он.
– - Чем занимаешься, странник?

– - У кожевенника в подмастерьях состоял, пока вот...
– - он покрутил в воздухе пустым рукавом.
– - Прессом передавило, а потом гнить начало. Сам виноват, -- сообщил со знанием дела, пережёвывая остатки лепёшки, сыра и колбасы. Закончив, он со смаком рыгнул и облизал пальцы.
– - Вкусно и чеснока много -- прямо как я люблю! Я ещё возьму?

Левиор кивнул. Мальчишка ел так заразительно, что и ему захотелось. Он сложил вёсла вдоль бортов.

– - На, поешь, мне одному чавкать как-то не с руки, -- предугадал его намерения Кинк.

Левиор взял протянутые, колбасу и кусок лепёшки.

– - Чёт немного у тебя харчей.

– - Ну извини, -- отшутился Левиор, пожимая плечами.
– - Ты на лодку-то как попал? Прятался?

– - Ага. Да, тут мальчишки местные привязались, вонючим сарбахом обзывать начали, -- Кинк сплюнул за борт, -- ну, я и двинул одному в глаз... а что они? Наверное, думали: раз рука у меня одна -- я и постоять за себя не сумею.

Сходство с иллиондским Левиором становилось почти осязаемым.

Он поглядел на нарождающийся Оллат, на медленно выползающий Сарос.

– - А чего мы с тобой в лодке-то ужинаем? Может, к берегу на ночёвку? А? Как думаешь, странник?

– - А ты меня там не бросишь?

– - Нет, -- неожиданно серьёзно сказал Левиор.
– - Не брошу.
– - И сам понял, что уже не сможет мальчишку оставить. "Не брошу, вот только не очень я надёжный для тебя попутчик!"

– - Тогда давай греби, -- великодушно разрешил Кинк, приободрившись. Он подмигнул и добавил: -- Костёр разведём. Я крабов наловлю. Каменных. Любишь?

***

– - Я пришел, кеэнтор.

– - Тебе есть что сказать?

– - Он пропал.

– - Как это пропал?
– - Венсор ра'Хон нахмурился, сцепил ладони за спиной и подошел к окну.

...Храм Ихольара высился над морем, словно скала. Изначально на этом месте и была обычная скала -- три тысячи лет назад, первые из Сулойам, прибывшие в Хаггоррат из Артаранга, основали в пещерах каменного островка, практически лишенного растительности, первый на материке храм Ихольара. Тем самым положив начало экспансии Великой Рыбы на хаггорратские земли. С ростом популярности Сулойам на острове появились первые строения. Шли годы -- храм рос, и вскоре целиком покрыл остров, похоронив его за своими стенами.

С трех сторон величественное сооружение (впоследствии разделившееся на, собственно, храм и резиденцию огетэрина) окружали острые камни, одиночные и группами по два, по три, большие в несколько тонло вышиной и поменьше, они поднимались из воды, острыми вершинами, как угрюмые бредущие к святыне паломники.

Центральные ворота храма были обращены к суше. Мост отсутствовал. Море в этом месте было настолько мелким, что во время отлива, верующие могли дойти посуху почти до лестницы, ведущей к воротам, погрузившись в солёные воды едва ли не по пояс. Что, по мнению Сулойам, должно было только укреплять прихожан в вере. Конечно, желающие могли нанять лодку с плоским дном, (некоторые так и поступали) хотя служители культа этот способ преодоления столь несложного препятствия не поощряли, и прибывшие к храму таким способом, в качестве доказательства веры (в обязательном, разумеется, порядке) должны были пожертвовать храму весьма значительную сумму.

Покои, отведённые кеэнтору, находились в восточной башне. По левую руку он мог видеть залив и порт: сотни больших и малых лодок у пирсов, около пяти десятков торговых судов на рейде. По правую -- город: мозаику крыш, паутину улиц, праздничные костры и веселящуюся людскую толпу...

Кьегро Тавуа покаянно склонил голову и сделал несколько шагов в сторону кеэнтора. Огромный рэктиф повернул к экзекутору черную морду и предупреждающе оскалился.

– - Говори, -- разрешил Венсор.