«Время пришло, Айор», — так можно было перевести фразу, с которой журчала Вика в серых стенах. Правда, ничто не выделяет этот перевод из таких, как «Третья Тень видит миг твоего изменения, Айор», «Элайа желает твоей службы, эссель» или «Капля точит камень: будущее твоей стало неопределённым, Айор». О, Вика была мастером многосмыслия, вкладывая в свои слова множество теней и ассоциаций, который не мог осознать даже такой дух, как Айор.

«Говори определённей, Вика», — дух лабиринта, напротив, выражался ясно и односмысленно — такова была его сущность.

«Гости, Айор. Капли дождя несут весть, тени звука играют цветами — они будут здесь. Ты должен поменять одну из них».

«Кого же?»

«Сам поймёшь, древний!» — перезванивая струями ручейка, рассмеялась Вика, и замолчала.

Своей цели она достигла — древний очнулся от векового сна, перешёл на категории мышления быстрее, чем тектонические процессы, внимательно следил за букашками наверху — людьми. Вскоре Айор ощутил вторжение. Букашка были достаточно упорна, чтобы пройти сквозь первый слой ловушек и перейти ко второму. Здесь её ждала неожиданность — одна из довольно жестоких, по меркам людей, ловушек. Но букашка сумела ускользнуть, переместившись аппарацией. А потом она вернулась, но не продолжила взлом, а закрыла часть лабиринта с жестокой ловушкой специальным ритуалом, мешающим переместиться. После она всё–таки вернулась, и не одна, но втроём. Вместе с другой букашкой она попала в знакомую ловушку — это вызвало у древнего тень любопытства. Потом их двоих выручил третий, однако история лишь начиналась.

Конец её удивителен не был. Вот та, первая букашка, в ярости атакует, вот её спокойно блокируют, вот она… Что!? О, Айор понял, о чём говорила Древнейшая! Букашка попыталась вызвать силу Истока, и у неё могло получиться. Тогда о сохранности Айора и даже окружающих гор можно было б лишь мечтать. Но древний эссель был наготове. Его сила, копимая эпохами, отсекла слабый зов букашки — до Истока донеслось его эхо. Впрочем, букашка ничего не заподозрила, получив могущество, о котором и не смела мечтать. Глупая! Разве это могущество? Древний смеялся над ней, правда, недолго.

Другие букашки внезапно привлекли его взор. Они были… необычны? Да, необычны. Пути двоих освещало благословление Вики — да, эти букашки сыграют какую–то громадную роль для всех Элайи, раз Древнейшая так расщедрилась. Или это была её шутка? С Викой точно никогда не сказать… Другой человек привлёк внимание странной аурой. Волшебник, безусловно, один из искуснейших, он чем–то напоминал эсселей — наверное, схожей мудростью или взглядом на мир. А вот женщина была более интересна. Она напоминала одновременно эссель и стихийного духа, в ней горел огонь, но, в то же время, она была не элементальным волшебником, а ритуалистом. О, да не просто ритуалистом, а одним из тех, кто…

— Адеско Файр! — крикнула та, первая, букашка. Айор рассмеялся: попытаться убить эту ритуалистку огнём?

* * *

Пламя хлынуло на магов не столько неожиданно, сколько мощно. Адский Огонь поменял привычный оранжевый на ярко–алый, всё с теми же фиолетовыми бликами, а всесокрушающую силу лишь увеличил. Прежде чем Дамблдор или Дентон попытались сотворить какую–нибудь защиту, вперёд шагнула Атика, нежно и даже ласково зовя:

— Иди–ка ко мне, горячее.

Шквал огня накрыл её с головой, но дальше не двинулся. Секунда, другая… Клара с удивлением смотрела на вышедший из–под контроля огонь, стягивающийся к Атике. Наконец, волшебница в алом распрямилась, держа перед собой белый огонёк, и демонстративно дунула, туша его. Тонко улыбаясь, Атика смотрела на Клару, и та невольно шагнула назад. А потом тело Билла упало на оплавленный пол, и улыбка Атики стала удовлетворённой.

— «Анима Тега ите»? — уточнил Дамблдор.

— Всё верно, — лёгкий вздох. — Она заплатила за всё, что сделала, но что именно она сделала… У нас есть несколько минут.

Волшебница решительно подошла к Кларе, скорчившейся от невыносимой боли, и коснулась палочкой её головы. Та была не в состоянии сопротивляться, и одна за другой сцены прошлого пролетали перед мысленным взором Атики. История любви и предательства — как часто она видела подобное.

— Идёмте, — она встала. — Этой душонке осталось немного, а для тела найдётся другое применение.

Глава тридцать первая: розы в стекле — конец и начало

Согласно директивам 12730–4-D были подвергнуты коррекции памяти следующие сотрудники: […], Дентон Сариус, Десмий Ошшис, […]. Коррекция прошла успешно, важные сведения полностью заблокированы, код блока — [шифр класса 2], возможность восстановления обеспечена.

Подпись штатного архивиста ____ Подпись ответственного из подотдела безопасности____ Подпись Директора Отдела Тайн ____