Я ведь вообще по идее ничего не знаю об этом человеке. Сколько вообще ему лет, откуда родом, да элементарное - есть ли девушка? Хотя, судя по словам Кентервильского приведения - он одинок...

– Спрашивай, - неожиданно хмыкнул Хранитель, так и не отрывая взгляда от костра.

Я растерянно закусила губу и осторожно поворошила толстой палочкой в углях, наблюдая как загорается ее кончик.

– Что спрашивать?

– Не знаю, о чем ты там пыхтишь и никак не можешь решиться.
– шепотом фыркнул Максим.

Я хотела было возмутиться, но вместо этого улыбнулась. Света всегда говорила, что у меня все на лице написано. Видимо, сейчас его выражение тоже было крайне красноречивым, раз парень все понял.

– Сколько тебе лет?
– выбрав из кучи крутящихся в голове вопросов самый нейтральный, поинтересовалась я.

Сосед удивленно покосился на меня, не ожидая подобного, но пожал плечам и ответил:

– Двадцать семь.

Так и знала, что почти мой ровесник.

– А где ты родился?

– В Москве, - несколько секунд помолчав ответил Хранитель.
– Мама была библиотекарем, а отца я не знаю.

– Была?

– Умерла, когда мне семнадцать было.

Я осеклась, понимая, что случайно задела собеседника за живую еще рану и не зная, что еще сказать. Снова повисло молчание. Я растеряно ворошила угли, не зная, как продолжить разговор и нужно ли вообще что-то еще говорить. Просить прощения за неосторожные слова было бы глупо, а расспрашивать дальше не хотелось. Максим заметил мое смятение и первым нарушил тишину:

– Какие еще вопросы тревожат?
– смешливо приподнял он бровь, словно показывая, что все в порядке.

Я благодарно улыбнулась и пожала плечами.

– Я бы попросила рассказать побольше о твое... нашей работе, но, думаю, на это не хватит целого месяца.

– Это не работа, Руслана, - мотнул головой сосед, чуть наклоняя голову и рассматривая меня серьезным взглядом.
– Это жизнь.

В пронзительных глазах танцевали яркие всполохи отражающегося костра, придавая парню таинственности и еще большей красоты. Я заворожено уставилась в обычно голубые омуты, цвет которых сейчас разобрать было крайне невозможно и почувствовала сумасшедшее желание прикоснуться к небрежно уложенным волосам соседа. Интересно, они на ощупь такие же шелковистые и мягкие, как кажутся на вид? Глаза парня чуть прищурились, словно он что-то такое увидел в лице или распознал желание, а я резко отвела взгляд. Снова уткнувшись в костер, я на секунду прикрыла веки, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.

Да что со мной, черт побери. Неужели влюбилась? Нет, Лесницкая! Не смей! Мало тебе в прошлый раз было? Даже не думай! Однако учащенно стучащий в груди орган слушать призывы разума и не думал...

– Почему?
– спросила тихо, лишь бы нарушить снова повисшую тишину.

– Потому что раз став Хранителем, ты останешься им на всегда, - мгновенно ответил Максим, словно ожидающий этого вопроса.

– А ты давно стал им?

– В семнадцать лет...

Я удивленно охнула, шокировано оборачиваясь на спокойного соседа.

– Ты серьезно?

– Абсолютно.

– А как... ну...

– Марья Егорьевна была хорошей подругой моей мамы.
– хмыкнув, начал свой рассказ парень, а я плотнее закуталась в его куртку, приготавливаясь внимательно слушать.
– Мне было что-то около пяти, когда мы переехали сюда из Москвы. Мы были соседями и Марья Егорьевна часто стала захаживать к нам в дом. Когда мама устроилась на работу, сидеть со мной было некому, и я все чаще стал оставаться у бабы Марьи...

– Но я думала, что ты стал Хранителем тоже получив дом по наследству.
– Я запуталась и тряхнула короткими волосами.

– Нет, в то время Хранителями были сама Марья Егорьевна и ее муж, - пояснил Максим, вставая и подкидывая в костер веток.

Когда огонь снова разгорелся, возвращая постепенно уходящее тепло и свет, парень снова сел рядом и продолжил:

– В один из дней, когда я снова остался у соседей, они и рассказали мне обо всем. Я был совсем маленький и, конечно же, поверил в каждое слово. Тем более они предоставили мне столько доказательств. Я еще не пошел в школу, а уже прекрасно ориентировался в Сказочном Лесу, где проводил огромное количество времени.

– А твоя мама?

– Она ничего не знала, - мягко хмыкнул сосед.
– Она просто думала, что я подружился с соседями и была счастлива за меня. Иван Сергеевич, муж бабы Марьи, уже тогда подготавливал меня к тому, чтобы стать Хранителем. Они вместе обучали меня и всю оставшуюся жизнь помогали. Я до сих пор очень часто узнаю много нового, несмотря на то, что уже двадцать лет в курсе дел этого леса. Представляешь, как меня злило твое "великое" решение стать Хранительницей, хотя ты приехала пару дней назад?