Молчаливый полет
вернуться

Тарловский Марк Ариевич
Шрифт:

Апрель 1921 — Декабрь 1925

Часы [93]

Дрожит зачарованным принцем Певучее тело часов — Минута лукавым мизинцем Касается тонких усов, Качаются гири-подвески, Как ядра в тяжелой мошне, И маятник, мужески-резкий, О ласке мечтает во сне. Он ходит от края до края, И каждые тридцать минут, В торжественной страсти сгорая, К нему обольстительно льнут — И боем, во тьме напряженным, Летучую нежную плоть Он милым нетронутым женам Пытается проколоть. Под музыку стона и дрожи, Великое множество дней Он с ветреной вечностью прожил, Ни разу не слившися с ней. — И в комнатах тихого дома, Не знающий отклика зов, Звенит вековая истома До гроба влюбленных часов!

93

Часы. Недра. 1928. Кн.14. Машинопись с правкой — 39.80.

13 октября 1926

За окном [94]

Градусник повешен за окном. Собеседник веток и скворешен, Будь погоде верный эконом, Чуток будь и в счете будь безгрешен! Принимай заказы изнутри, Переменам следуй чрезвычайным, Да почаще в комнаты смотри И на все вопросы отвечай нам. Срок ужасный — каждою зимой, Каждым летом — взлет недоуменный… Сторож честный, сторож наш прямой! Плавься, стынь — тебе не будет смены. Но зато, когда мы тяжко спим, Крепко спим у своего корыта, Ты открыт пространствам мировым, И тебе вселенная открыта. Теплый дом сегодня снится мне. Этот дом — страна моя родная… Вот повис на призрачном ремне У ее закрытого окна я. — За стеклом — тепло и духота, За стеклом не думают о стуже; Там сыскали место для скота, А меня оставили снаружи… Многое мне видно с косяка, Где меня, как пугало, прибили: Жарко дышат на меня века, Злые замораживают были. Градусник, я брат тебе теперь, И на всей земле нас только двое! В двух вершках окно твое — но мерь, Но считай ненастье мировое.

94

За окном. Новый мир. 1929. № 11. С.72. — Бумеранг. С. 65–66, без строфы VI. Автограф — 42.3. Машинопись с правкой — 42.4.

6 апреля 1929

Акробат [95]

Поэт, проходи с безучастным лицом: Ты сам не таким ли живешь ремеслом?

В. Ходасевич

Для равнодушной знати И для простых ребят На жалостном канате Танцует акробат. Расчетливой истомой Он спорит с вышиной, Почти что невесомый, Почти что неземной. И нет сомненья в чуде, И смерти нет — пока Чувствительное «будя!» Не грянет с потолка. — Он медлит, как лунатик, Оглохший от сонат, В предательский канатик Сужается канат, И, гибельному крепу Отдавшийся на миг, Врезается в арену Плясун и баловник… ………………………. Когда я вижу чудо, Меня всегда томит, Что в нем — четыре пуда И что земля — магнит, Что падают и строфы С лирических небес, Под прессом катастрофы Приобретая вес…

95

Акробат. Бумеранг. С. 50–51; варианты — эпиграф: без ст.1 и подписи. Автограф — 41.43. Эпиграф — из ст-ния «Акробат. Надпись к силуэту» (1913).

Ноябрь 1928

VI. ВСТРЕЧИ-РАЗЛУКИ

Разлука [96]

Перекрестила. Время пробило. В тисках напутственных ладоней — Лицо, взволнованное добела, Лицо и память о Дидоне… Веревка якоря — отвязчива, Любви сопутствует измена, — Прости же мужа, уходящего От женственного Карфагена! Песок пустыни, страстью дующий, — Увы! не слаще, не пьянее, Чем парус, трепетно ликующий В руках бегущего Энея.

96

Разлука. Дидона, Эней — герои мифа, подробно пересказанного Вергилием в четвертой книге «Энеиды» (более ранняя поэма Невия на тот же сюжет утрачена). Дидона — легендарная основательница Карфагена, более известная как возлюбленная Энея, основателя Рима; не перенеся разлуки с Энеем, покончила с собой, взойдя на костер и предсказав вражду Карфагена с Римом.

1928

Лицейская современность [97]

Депеша. Срочная. От дамы. И добрый бог-телеграфист Благословенной телеграммы Ко мне протягивает лист. Назавтра в нежную столицу Крылатый двигнется экспресс, Как если б молнию-орлицу С востока выпустил Зевес, — И о прибытии Леилы, В свершенье сладостной мечты, Провозвестит мне голос милый Из телефонной пустоты.

97

Лицейская современность. Новые стихи. 1926. Сб.1. Машинопись с правкой — 39.32. Леила — ст-ние А.С. Пушкина «От меня вечор Леила…» (1836).

16 апреля 1925

Локон [98]

Над головкой полугреческой Мне взгрустнулось почему-то… Здравствуй, скорби человеческой Непутевая минута! Вы смеетесь: «что тут странного? Разве стала я другая, Иль, причесанная наново, Я мила, как Навзикая?» Чтоб задуматься растроганно, Нам достаточно порою Неожиданного локона, Заведенного сестрою.

98

Локон. Новые стихи. 1926. Сб.1. Автограф — 39.23.

9 марта 1925

ПОЦЕЛУИ [99]

I. В шею

В это утро певучего льда Нам не видны в умершем прибое Ни гребные суда, Ни текучая Троя. — Но открытая шея твоя Мне сказала, что мрамор Елены — Это только струя Нерастаявшей пены…

Декабрь 1921

99

Поцелуи. Машинопись — 39.39.

II. В губы

От угла до другого угла Затекала улыбкою губка И, голубка, текла, Как ладья-душегубка. А влюблённый ее целовал И дышал над улыбкою кроткой, Как безжалостный шквал Над беспомощной лодкой.

Декабрь 1921 — май 1925

Японка [100]

100

Японка. Машинопись с правкой — 39.70.