Исповедь
вернуться

де Габриак Черубина
Шрифт:

«Твои цветы… Цветы от друга…»

С. Маковскому

Твои цветы… Цветы от друга, Моей Испании цветы. Я их замкну чертою крута Моей безрадостной мечты. Заворожу печальным взглядом Двенадцать огненных гвоздик, Чтоб предо мною с ними рядом Из мрака образ твой возник. И я скажу… Но нет, не надо — Ведь я не знаю тихих слов. И в этот миг я только рада Молчанью ласковых цветов.

«Я — в истомляющей ссылке…»

Я — в истомляющей ссылке В этих проклятых стенах. Синие, нежные жилки Бьются на бледных руках. Перебираю я четки; Сердце — как горький миндаль. За переплетом решетки Дымчатый плачет хрусталь. Даже Ронсара сонеты Не разомкнули мне грусть. Все, что сказали поэты, Знаю давно наизусть. Тьмы не отгонишь печальной Знаком святого креста. А у принцессы опальной Отняли даже шута…

Св. ИГНАТИЮ

Твои глаза — святой Грааль, В себя принявший скорби мира, И облекла твою печаль Марии белая порфира. Ты, обагрявший кровью меч, Склонил смиренно перья шлема Перед сияньем тонких свеч В дверях пещеры Вифлеема. И ты — хранишь ее один, Безумный вождь священных ратей, Заступник грез, святой Игнатий, Пречистой Девы паладин! Ты для меня, средь дольних дымов, Любимый младший брат Христа, Цветок небесных серафимов И Богоматери мечта.

«Мечтою близка я гордыни…»

Sang de Jesus-Christ, enivrez moi St. Ignace de Loyola [53] .

Мечтою близка я гордыни, Во мне есть соблазны греха, Не ведаю чистой святыни… Плоть Христова, освяти меня! Как дева угасшей лампады, Отвергшая зов Жениха, Стою у небесной ограды… Боль Христова, исцели меня! И дерзкое будет раздумье Для павших безгласная дверь: Что, если за нею безумье?.. Страсть Христова, укрепи меня! Объятая трепетной дрожью — Понять не хочу я теперь, Что мудрость считала я ложью… Кровь Христова, опьяни меня!

53

«Кровь Иисуса Христа, опьяни меня». Св. Игнатий Лойола.

«Ищу защиты в преддверьи храма…»

Ищу защиты в преддверьи храма Пред Богоматерью Всех Сокровищ, Пусть орифламма Твоя укроет от злых чудовищ. Я прибежала из улиц шумных, Где бьют во мраке святые крылья, Где ждут безумных Соблазны мира и вся Севилья. Но я слагаю Тебе к подножью Кинжал и веер, цветы, камеи — Во славу Божью… О Mater Dei, memento mei! [54]

54

О, Матерь Божья, помни меня!

ТВОИ РУКИ

Эти руки со мной неприступно Средь ночной тишины моих грез, Как отрадно, как сладко-преступно Обвивать их гирляндами роз. Я целую божественных линий На ладонях священный узор… (Запевает далеких Эриний В глубине угрожающий хор.) Как люблю эти тонкие кисти И ногтей удлиненных эмаль, О, загар этих рук золотистей, Чем Ливанских полудней печаль. Эти руки, как гибкие грозди, Все сияют в камнях дорогих. Но оставили острые гвозди Чуть заметные знаки на них.

«Замкнули дверь в мою обитель…»

Замкнули дверь в мою обитель Навек утерянным ключом; И Черный Ангел, мой хранитель, Стоит с пылающим мечом. Но блеск венца и пурпур трона Не увидать моей тоске, И на девической руке — Ненужный перстень Соломона. Но осветят мой темный мрак Великой гордости рубины… Я приняла наш древний знак — Святое имя Черубины.

СОНЕТ («Моя любовь — трагический сонет…»)

Моя любовь — трагический сонет. В ней властный строй сонетных повторений, Разлук и встреч и новых возвращений, — Прибой судьбы из мрака прошлых лет. Двух девушек незавершенный бред, Порыв двух душ, мученье двух сомнений, Двойной соблазн небесных искушений, Но каждая — сказала твердо: «нет». Вслед четных строк нечетные терцеты Пришли ко мне возвратной чередой, Сонетный свод сомкнулся надо мной. Повторены вопросы и ответы: «Приемлешь жизнь? Пойдешь за мной вослед? Из рук моих причастье примешь?» «Нет!»