–  Лихо вы сочинили план операции!
– В его голосе, как почудилось Мерецкову, прозвучала скрытая насмешка.
– Что скажете, товарищ Василевский?

–  Генштаб одобрил замысел генерала армии Мерецкова и рекомендует принять его, - сказал Александр Михайлович.
– Со своей стороны я бы предложил Ставке выделить дополнительно для Волховского фронта достаточное количество маршевых рот, танков, гвардейских миномётных частей, снарядов и материально-технических средств. У нас теперь всё это есть.

–  Я вижу, товарищ Василевский, что хитрый ярославец нашёл ключи и к вашему сердцу, - заметил Сталин.

В его словах не содержалось упрёка или насмешки, было что-то вроде доброй зависти. Кирилл Афанасьевич сделал вид, что ничего не понял.

–  О чём идёт речь?

–  Фронт ваш, армии ваши, вам бы и просить резервы, но это делает начальник Генштаба. Вас это не смутило?

–  Ничуть, товарищ Сталин!
– весело отрезал Кирилл Афанасьевич.
– Наоборот, я благодарен, что Генштаб помогает мне сделать всё, чтобы победа не выскользнула из моих рук. Он обкатал мой план.

–  Разработать операцию дело нехитрое, - усмехнулся в усы Верховный.
– Главное - как осуществить её на практике.
– Он подошёл к столу и загасил трубку в пепельнице.
– Ну что ж, товарищ Василевский, дайте Волховскому фронту всё, что надо, кроме танков. У нас их недостаточно, но скоро заводы дадут нам втрое больше, чем раньше.

–  У меня к вам просьба, товарищ Сталин.
– Мерецков рукой отбросил волосы со лба.
– Я бы хотел неподалёку от Тихвина провести встречу Военных советов своего и Ленинградского фронтов, а также пригласить на разговор и командующего Балтийским флотом адмирала Трибуца. Я бы ознакомил своих товарищей с намеченной операцией и обсудил участие в ней Невской опергруппы и кораблей флота.

–  Чья это идея?
– спросил Сталин.

–  Моя, но генерал Говоров и адмирал Трибуц её горячо поддержали. Правда, я предупредил их, что с вами на этот счёт ещё не советовался.

–  Молодчина!
– воскликнул вождь.
– Это то, о чём я почему-то не подумал, а следовало бы подумать. Дело очень нужное! Порой бывает, что фронт ожесточённо сражается с противником, а его сосед и в ус не дует: мол, вы бейтесь там, я отдохну. Разве у вас так не было?
– Сталин покосился на Мерецкова.
– Вы дрались за Тихвин, а командующий Ленинградским фронтом генерал Хозин даже не знал, когда вы его взяли.

–  Что было, то было, отрицать не стану, скажу лишь, что не я, а генерал Хозин так повёл себя.

Мерецков положил документы в папку, полагая, что обсуждение закончилось. А Верховный заговорил о том, что у генерала Говорова, пожалуй, дела идут лучше, чем у генерала Хозина. Что касается предстоящей операции, то ленинградцы хотят форсировать реку Неву, но сил и средств для этого не имеют. В связи с этим, подчеркнул Сталин, основная тяжесть ляжет на Волховский фронт, а Ленинградский фронт окажет содействие своей артиллерией и авиацией.

–  Ну а теперь вот о чём...
– Сталин подошёл к Мерецкову ближе.
– О бдительности скажу. Готовьте операцию исподволь, чтобы скрыть от врага её подготовку: передислокацию войск, подвоз оружия и боевой техники. В противном случае внезапность удара у вас сорвётся.
– Верховный взглянул на Василевского.
– Об этом и Генштабу не грешно напомнить. Надо проводить маскировку в широких масштабах...

–  У нас был разговор с Мерецковым на эту тему, - поспешно пояснил Василевский.

–  Тогда у меня всё!..

Во второй половине августа в небольшом домике под Тихвином состоялась встреча Военных советов Волховского и Ленинградского фронтов и командующего флотом адмирала Трибуца. Члена Военного совета Жданова на ней не было: Андрей Александрович проводил в Смольном партактив. Генерал Говоров был весел, шутил, подтрунивал над Мерецковым.

–  А что, Кирилл Афанасьевич, ты, наверное, хочешь своими силами прорвать блокаду Ленинграда?
– спросил он, пощипывая усики.

Мерецков, раскладывая на столе рабочие карты, съязвил:

–  Чтобы добраться до него, нужно форсировать Неву, а я боюсь бросаться в воду: раки своими клещами утащат меня на дно!

В разговор вмешался адмирал Трибуц:

–  В Неве вряд ли есть раки, а вот крабы в море живут, они посильнее раков и могут враз утащить на глубину.

Мерецков добродушно улыбнулся.

–  У меня, Владимир Филиппович, мечта, - вздохнул он, глядя на Трибуца.
– Как только прорвём блокаду Питера, я прокачусь по Неве с ветерком. Так что рассчитываю на ваш белоснежный катер!
– Кирилл Афанасьевич вскинул глаза на своего начальника штаба генерала Стельмаха: - А где схемы, Григорий Давидович? Принеси, пожалуйста...