–  У нас в округе служит немало талантливых командиров, - сказал Мерецков командующему Уборевичу, когда поездил по соединениям, знакомясь с их руководителями на местах.
– Их, наверное, специально подбирали?

Иероним Петрович ответил, что подбор руководящего состава штаба округа и войск, разумеется, не случаен, рядом западная граница и, если начнётся война, противник наверняка двинет сюда свои войска. Что беспокоит командующего? В округе ведутся большие работы по строительству укреплённых районов, аэродромов и дорог. Чтобы контролировать эти работы, а также определять главные направления дальнейшего развития и подготовки территории округа, надлежит проводить оперативные рекогносцировки. К ним надо привлечь побольше, если не всех, штабных работников и обязательно людей из оперативного отдела.

–  Так что прошу это учесть, Кирилл Афанасьевич, - подчеркнул Уборевич. Он взглянул на сидевших за столом заместителей начальника штаба Чернова и Клочко.
– Вас это тоже касается. Тут уж надо в полную силу помочь Мерецкову, как новому человеку, вникнуть в суть наших проблем.

–  Я бы посоветовал Кириллу Афанасьевичу задействовать в этих целях начальника оперативного отдела штаба Матвея Захарова, весьма опытного и эрудированного штабиста, - подал голос заместитель командующего округом Лапин.

А член Военного совета Аронштам добавил:

–  У Захарова в отделе есть ещё один способный оперативник - Родион Малиновский.

–  Я уже с ним познакомился, - сказал Мерецков.

–  А вас, Альберт Янович, - вновь заговорил Уборевич, глядя на своего заместителя Лапина, - прошу помочь Кириллу Афанасьевичу подготовиться к проведению учений...

–  Само собой, Иероним Петрович, я готов хоть завтра сесть с ним за один стол и сделать первые намётки, а затем мы познакомим с ними вас.

«Вот какая здесь дружная семья, да мы горы свернём ради нашего общего дела!
– с воодушевлением подумал Мерецков.
– И запевалой тут Иероним Петрович, человек долга и чести!»

–  И ещё одна важная проблема для округа - подготовка дорог для продвижения войск, - продолжал командующий.
– Тут уж вы, Кирилл Афанасьевич, действуйте по своему усмотрению. Дорогами вы занимались и в Московском военном округе, у вас хорошо получалось. Ну а насчёт проведения учений особый разговор, и мы начнём его завтра с утра. Вам тоже надо быть, Альберт Янович.

–  Но вчера вы поручили мне с начальником бронетанковых войск округа Шаумяном и начальником отдела боевой подготовки Шумовичем проработать вопрос о применении на учениях крупных танковых войск и артиллерии. Как быть?

–  Хорошо, действуйте по ранее намеченному плану, я сам побеседую с начальником штаба, - распорядился Уборевич.

Мерецкову было интересно общаться с опытными командирами, служившими в округе и прошедшими огненные дороги Гражданской войны. А таких в войсках было немало. Во главе корпусов стояли бывший начдив Мерецкова по Первой конной армии Семён Тимошенко, герой Таманского похода Епифан Ковтюх (писатель А. С. Серафимович вывел его в романе «Железный поток» под именем Кожуха), отважный авиатор Александр Локтионов. Дивизиями в округе командовали Георгий Жуков, с которым со временем у Кирилла Афанасьевича сложились дружеские отношения, бывший комиссар на Восточном фронте Иван Конев, талантливый генштабист Василий Соколовский и другие. Штабы корпусов возглавляли Владимир Колпакчи, Алексей Новиков, выросший в главного маршала авиации, в одном из штабов служил Иван Баграмян. Многие из них стали маршалами Советского Союза, генералами армии. А пока Мерецков по долгу службы часто встречался с ними, решал проблемы подготовки войск, учился у них сам, углубляя свои знания в вопросах стратегии и тактики войск.

–  Чем думаете заняться завтра?
– спросил Мерецкова Уборевич, когда тот проинформировал командующего о плане боевой подготовки на очередную неделю.

–  Хотел бы подумать над разработкой вопроса теории глубокого боя и глубокой операции, - ответил Кирилл Афанасьевич.
– Я давно тружусь над этой темой. В ближайшее время желал бы обсудить с командным составом создание и применение крупных соединений танковых войск, которые могли бы действовать и самостоятельно, и во взаимодействии со стрелковыми и кавалерийскими соединениями. И ещё одна тема меня привлекает, - продолжал Мерецков.
– Хочу вплотную заняться разработкой учений, связанных с проверкой теории глубокой операции. К этому делу я привлеку в первую очередь оперативный отдел во главе с Захаровым. У меня с ним был предварительный разговор, и он горит желанием включиться в эту работу.

–  Да, планы у вас большие, - улыбнулся Уборевич.
– Надо только осуществлять их последовательно, иначе толку не будет. И тут я готов вам помочь. Вы ещё не забыли, что я занимаюсь теоретической разработкой стратегии и тактики войск?

–  Как можно забыть, если ваши книги у меня на рабочем столе?
– Мерецков повёл плечами.
– Я бы не хотел утруждать вас своими вопросами, но, если что-либо сам не осилю, попрошу вашей помощи, Иероним Петрович!

Уборевич одобрил все задумки начальника штаба, однако предложил сразу же разработать инструкцию по глубокому бою.

–  Хорошо бы подготовить её к проведению в округе крупных манёвров. И ещё, - спохватился он.
– Не старайтесь всё делать сами, привлекайте к решению этих и других вопросов все отделы штаба и особенно оперативников во главе с Захаровым. У Матвея Васильевича есть свежие мысли, я вчера беседовал с ним и в очередной раз убедился в этом.

–  Мне тоже нравится Захаров. У него всегда имеется свой взгляд на внедрение принципов обучения и подготовки войск...

Мерецков готовил документ для командующего, когда к нему вошёл Захаров. У него было широкое и добродушное лицо, серые глаза смотрели доверчиво и пытливо.