–  Ну, вот ещё один военачальник стал Героем. Вы, Кирилл Афанасьевич, не раз рисковали своей жизнью, и страна вас не забудет!..

Под стук и грохот колёс Кирилл Афанасьевич наконец уснул. А когда брызнули лучи солнца, генерал Вечный разбудил его и сообщил, что поезд подходит к Ленинграду, река Волхов, леса и болота остались позади.

–  Ты что, всю ночь не спал?
– напустился на него Кирилл Афанасьевич.
– А я чуток отдохнул.

–  Что-то у меня на душе неспокойно, а почему и сам понять не могу, - вздохнул генерал.
– И утро какое-то чужое, неуютное, будто мы не в Ленинграде, а где-то на Карельском перешейке.

–  Да ты, Пётр Пантелеймонович, совсем духом упал, - упрекнул его Мерецков.
– А как ты поведёшь себя, если и впрямь грянет война?

–  Вы всё про войну, - усмехнулся Вечный.
– А я вам так скажу: человек силён духом, а силу ему даёт его честь. Она же у меня, эта честь, стопроцентная.

Наконец поезд заскрипел тормозами - показался вокзал. Пассажиры стали собираться к выходу. И вдруг по радио сообщили страшную весть: война! Мерецков вышел из вагона, да так и застыл у столба, на котором висел радиодинамик. Он вслушивался в голос Левитана, говорившего о том, что немецкие самолёты варварски бомбили Ригу, Каунас, Гродно, Брест, Киев, Севастополь. Гитлеровские войска вторглись на территорию Советского Союза.

–  Ну, что я тебе говорил?
– Мерецков в упор посмотрел на генерала Вечного.

А тот то ли растерялся, то ли хотел услышать ещё что- то, побелел, в глазах притаилась такая грусть, что хоть тряси его за плечи, чтобы пришёл в себя.

–  Да, теперь нам, Кирилл Афанасьевич, надо сочинять свою песню с учётом обстановки, - вымолвил он.

Они вышли из вокзала. К Мерецкову подскочил молодцеватый капитан и, представившись, доложил, что из штаба округа его направил к поезду генерал Никишев.

–  Ну что ж, капитан, поедем, коль ты приехал за нами. Слыхал, что началась война?

–  В округ из Генштаба час тому назад поступила шифровка, так что мы в курсе дела, - весело ответил капитан и добавил: - Мы этому Гитлеру враз свернём башку! Хотя, если честно, это известие вызвало в штабе округа переполох. Никто ведь этого не ожидал, правда, немало судачили о войне. И вдруг она началась так внезапно...

Приехали в штаб. Мерецкова встретили генерал Никишев и корпусный комиссар Клементьев: оба они на третий день войны были назначены соответственно в качестве начальника штаба и члена Военного совета округа, объявленного позже Северным фронтом.

–  Где командующий округом?
– Мерецков снял шинель и бросил её на край стола, где лежала карта дислокации войск округа.

–  Он проводит инспекцию, - пояснил Никишев.

–  А почему он не сообщил об этом в наркомат?
– строго спросил замнаркома.
– Маршал Тимошенко сказал, что командующий на месте.

–  Там в одном из лётных полков едва не разбился самолёт, вот он и поспешил туда.

–  Связь с ним есть? Немедленно вызвать его в штаб!
– распорядился Мерецков.
– А пока он едет, мы с вами решим, какие меры надо срочно принять, чтобы гитлеровцы не застали нас врасплох. Но прежде я хочу переговорить с командующим Балтфлотом адмиралом Трибуцем. У вас с ним есть прямая связь?

–  Да.

Слушая адмирала Трибуца, с которым Мерецков был давно знаком и которого уважал как человека весьма строгих порядков на флоте, в этот раз комфлотом оказался на высоте положения: 21 июня в 23 часа 37 минут по приказанию наркома ВМФ адмирала Кузнецова Трибуц объявил по флоту оперативную готовность номер один, а 22 июня в 00 часов 30 минут перевёл береговую оборону Балтийского флота и Кронштадтскую военно-морскую базу на повышенную готовность.

– Как у вас, Владимир Филиппович, с вражескими самолётами? Флот они уже бомбили?
– спросил Мерецков.

Оказалось, что в 4 часа двенадцать «юнкерсов» бомбили Кронштадт и сбросили больше десятка мин. А на Красногорском рейде немецкий самолёт атаковал торпедой наш транспорт и обстрелял его из пулемёта. Есть потери в людях.

–  Флот уже отражает налёты воздушных пиратов, - подытожил свою информацию адмирал Трибуц.
– Полчаса назад я звонил в Москву наркому ВМФ адмиралу Кузнецову. Николай Герасимович поручил мне прибыть в Смольный и кое-что обсудить со Ждановым. Я бы хотел поначалу увидеться с вами, Кирилл Афанасьевич.

–  Приезжайте в штаб округа, я буду здесь.

Мерецков и генерал Никишев работали с картой. Дислокация войск была такова, что её надо было менять, и как можно скорее. Высказав эту мысль, Кирилл Афанасьевич поручил Никишеву осуществить переброску некоторых соединений на угрожающие участки.

–  Пока из поездки не вернётся командующий округом генерал Попов, постарайтесь отдать командирам соединений необходимые распоряжения...

В открытое окно штаба донёсся гул вражеских самолётов. Мерецков вышел во двор штаба. Он увидел, как два «юнкерса» прорвались сквозь завесу зенитного огня и сбросили бомбы над жилыми кварталами. Зенитчики сбили один «юнкере», и он горящим факелом упал где-то неподалёку от Невы.