Удивлённая энергичности этого ребёнка, графиня сопротивлялась слабо. В конце концов все её пожитки были при ней, а ночевать рядом с этим типом ей не очень хотелось. И переть его на себе с целью выбросить где-нибудь — тоже.

— Меня Лидией зовут, а тебя, — вела на ходу беседу девчушка.

— Рогнедой.

— Какое красивое имя.

— Скажешь тоже, — вздохнула девушка и пошла с ней рядом. — И куда ты предлагаешь идти?

— Здесь неподалёку есть заброшенный склад, я там живу. У меня есть немного денег.

— Да? — протянула Рогда.

— Я с тобой поделюсь, пока работу не найдём. Мне с тобой не будет страшно. Одной очень плохо.

— С чего ты взяла, что мне нужна работа?

— А разве нет?

— Нет, я собираюсь покинуть эти места.

Рогнеда закашлялась, увидев огорчённое лицо малолетней служанки.

— Знаешь, у меня была подруга, — вдруг сказала она.

— И куда она делась? — спросила графиня, чтобы поддержать беседу.

— Она красивая. Ей посчастливилось выйти за богатого мужчину. Он в годах конечно.

— И чем занимается этот богатей?

— У него своя лавка.

— У-у-у, — снова протянула Рогнеда.

— А вот мне такое счастье не светит.

— Это ещё почему? — весело спросила девушка.

— Я тощая и некрасивая. Хочу располнеть хоть немного, но не получается.

Графиня внимательно оглядела свою спутницу. Миловидное личико в обрамлении русых волос, тёплые карие глаза, старое поношенное платье, изящная фигурка. Сейчас при свете уличных фонарей она дала бы ей всего четырнадцать лет.

Словно поняв ход её мыслей, она сказала:

— Мне уже шестнадцать лет.

— Как много? — улыбаясь, сказала Рогнеда.

— А тебе разве не столько же? — обиженно спросила Лидия.

— Нет, — твёрдо сказала графиня.

— А сколько?

— Семнадцать.

— Врёшь, — выдохнула разговорчивая собеседница.

— Ещё как, — подтвердила Рогнеда.

Некоторое время они шли молча, пока не достигли убогого с виду строения. Войдя в него, девушка увидела, что внутри оно ничем не лучше.

Лидия подошла к очагу, в котором ещё тлел огонь, и подбросила туда сухих веток.

— Жаль, что ты уезжаешь, — сказала она, устраивая вторую лежанку из сухой травы.

— А ты планируешь остаться здесь и выйти замуж за лавочника?

— Зачем я ему нужна.

— Поедем со мной.

Услышав это, девчушка встрепенулась, но это быстро прошло.

— Нет, мне страшно уезжать отсюда. Я нигде никогда не была. И что я буду делать на чужбине?

— Не стану обещать тебе выгодный брак с лавочником, но кое-что предложить смогу.

— Да? — буднично спросила Лидия, устраиваясь на лежанке.

— У меня есть просторный дом, в котором я смогу тебя приютить. А потом построишь свой.

— Я? — удивилась девчонка.

— Да, соседи помогут тебе.

— А что я буду есть? У вас там работа найдётся?

— О пропитании не беспокойся. У меня богатый сад и есть козы, которые дают молоко. Выйдешь погулять сорвёшь, что тебе нужно и поешь. Мы не успеваем всё съедать и продавать. Много урожая пропадает. И молока слишком много, — пробормотала Рогнеда.

Лидия смотрела на неё широко раскрытыми глазами.

— Это правда?

— Что?

— То, что ты говоришь сейчас?

— Вообще да. Но можешь мне не верить. Дело твоё.

Лидия быстро отвернулась от неё к стене. Засыпая, Рогнеда слышала, что та ворочается.

«Раздумывает», — мысленно сказала она сама себе и погрузилась в сон.

Проснувшись и открыв глаза, Рогнеда сразу же столкнулась с взбудораженной Лидией. Даже мельком взглянув на неё, она поняла, что та не спала, обдумывая свою дальнейшую судьбу.

— Доброе утро, — сказала девчушка. Она смотрела так, словно должна остаться на необитаемом острове, а перед ней стоит последний корабль, который вот-вот отчалит.

— Где ты живёшь, Рогнеда?

— Ой-ой-ой, — сонно простонала графиня, потирая ноющий бок. Ночью она сползла со своей лежанки и спала на твёрдом полу, поэтому утром результаты не заставили себя ждать.