— Попались! — прошипел он.

— Эй, ребята! Нашли своего дядю?

У подъезда ближайшего дома стояли Шон и Коннор.

— Этот урод за нами гонится! — закричала Крыса. — Он хочет нас похитить!

— Что?!

Коннор бросился к нашему преследователю, и тот рванул наутек. Шон швырнул фуражку на землю и побежал вдогонку:

— А ну стой, сукин ты сын!

Все трое скрылись в отходящем от Пятой авеню переулке, и некоторое время еще были слышны крики разъяренных ирландцев, а потом стало тихо.

— Идем, Боб. Надо вернуться в логово, пока нас не поймали копы.

Я был так напуган, что машинально пошел за сестренкой. Но у самого прохода в стене я остановился. Меня всего трясло.

— Я так больше не могу. Надо идти в полицию!

Я развернулся и пошел прочь, намереваясь сдаться первому встреченному копу. Крыса схватила меня за руку, но я ее оттолкнул.

— Для тебя это все просто приключение! — крикнул я. — А если бы он тебя поймал? Что тогда?

В отчаянии я закрыл лицо руками.

— Он меня не поймал, Боб, — тихо сказала Крыса. — Все будет хорошо.

Я перехватил ее взгляд и понял, что ей меня жалко. Меня жалела моя мелкая младшая сестра — что может быть ужасней?

Она взяла меня за руку:

— Никакие опасности нам сегодня уже не угрожают. К тому же в логове нас никто не найдет. Мы сами с трудом его находим.

Болваны в фильмах ужасов всегда идут именно туда, где их ждет гибель. И вот, как болван, я пошел за Крысой. И когда я говорю, что Нью-Йорк в одночасье сделался страшнее, я ни капли не шучу.

Как только мы продрались через знакомые кусты, я выключил фонарь и огляделся, не поджидает ли нас еще какой-нибудь психопат. Потом сел на бетонную площадку и уронил голову, на руки.

— Ты как, Боб? — спросила Крыса, разворачивая спальный мешок.

— Нормально, — соврал я.

— Не волнуйся, Боб. Тут с нами ничего не случится.

Но Крысе, видимо, тоже было неспокойно. Обычно она отрубалась, как только залезала в мешок, но в этот раз не заснула. Так что мы лежали в темноте и слушали тишину. Вдруг Крыса приподнялась на локтях и спросила:

— А тебе нравится Бешеный Майк?

Сказать, что вопрос меня ошарашил, — это ничего не сказать! За десять лет и не знаю, сколько месяцев, проведенных на этой Земле, Крыса так и не поняла, что такое страх!

— Объясни мне, ради всего святого, почему это озаботило тебя именно сейчас!

— Я видела кое-что недавно, но не стала говорить сразу. Ты же не любишь, когда я говорю про видения. Мы с тобой стояли на папиной ферме, и все было засыпано снегом. Я видела всех наших друзей и еще толпу незнакомого народу. И очень много копов. Это напоминало какую-то демонстрацию. И ты кричал на них. А потом к тебе подошел Бешеный Майк, и вы обнялись.

— Вряд ли мне когда-нибудь придет в голову обнимать Бешеного Майка! И к чему ты мне это сейчас рассказываешь?

— Ты разве не понял? Этого еще не случилось, значит, я видела будущее. Значит, мы вернемся домой!

С этими словами она зарылась в мешок и уснула.

А я был на взводе и не мог сомкнуть глаз. Но мысль о том, что до дома мы все-таки доберемся, немного меня успокоила. Через некоторое время страх отпустил. Я закрыл глаза и, нервно вздрагивая, погрузился в дремоту.

Меня разбудили капли дождя, падающие на лицо. Я натянул мешок на голову, надеясь, что дождь перестанет, но он только усиливался. Ветер дул резкими порывами. Крыса, по своему обыкновению, беспробудно дрыхла и только покашливала от дождя, попадавшего ей в нос. Небо расколола молния, за которой последовал оглушительный раскат грома. Вокруг бетонной площадки уже собирались лужи. У нас были хорошие спальные мешки, но воду они пропускали. Налетел шквал, раздался громкий треск, и где-то совсем рядом с нами упала ветка.

Когда очередная молния осветила небо, я похолодел. В кустах стоял человек в капюшоне! Тот псих, должно быть, вернулся!

— О господи! — простонал я, нащупывая какой-нибудь камень, или палку, или перочинный ножик, который мы захватили с собой.

В темноте я ничего не мог разглядеть. Но вот снова ударила молния, и я увидел, что незнакомец стоит уже прямо передо мной. Крыса закашлялась, и он повернул к голову к ней. Я вскочил, преграждая ему дорогу, и сжал кулаки. Ноги у меня подкашивались. Долгие несколько секунд мы с ним стояли под ливнем и молча смотрели друг на друга. А потом он откинул с лица капюшон и прокричал:

— Собирай вещи и пошли со мной!

Это был Айс. Я почувствовал такое облегчение, что едва не расплакался!

Он вытащил спящую Крысу из спального мешка и поднял на руки:

— Пошли, сынок. Нечего в такую погоду делать под открытым небом.

Айс пришел за нами. Может, Крыса была права. Может, он и правда ангел. По крайней мере, той ночью он был нашим ангелом-хранителем. И я не сомневаюсь, что останется им навсегда.