– Я имела в виду, что никогда не хотела ничего подобного, - попыталась объяснить Тааль. Ей вдруг стало грустно - так, что сердце стянуло незнакомой, усталой болью.
– Никогда не хотела решать такие важные вещи. Я не умею это делать... Можете мне не верить, но я самая обычная майтэ. Всё, на что я способна...
– она осеклась, взглянув на собственные беспёрые руки.
– На что я была способна... Это петь и летать, как тысячи моих сородичей. Вот и всё.

Супруги-боуги переглянулись с нечитаемыми выражениями лиц.

– Но они почему-то выбрали тебя, - мягко сказала Дана.
– И духи, и тауриллиан увидели в тебе что-то, чего не нашли в остальных. У тебя высокое предназначение.

– Может быть. Но я не представляю, что именно...

Тааль не смогла продолжать. Не было смысла говорить, что, вполне возможно, из-за этого ненужного "высокого предназначения" никогда не увидит ни родного гнезда, ни родителей. Что ей до сих пор ничего не известно о первых в жизни друзьях - Турии и Гаудрун. Что любое проявление смелости или доброты - будь то спасённый детёныш женщины-лисицы или бдение в Пустыне - не оборачивалось для неё в этом путешествии ничем, кроме боли.

Что на месте её крыльев теперь пустота, а во снах - чужеземец, принёсший в мир Хаос.

– Ну-ну...
– увидев дрожащий подбородок Тааль, пробормотала Дана.
– Вот, возьми-ка масла. Очень хорошее масло, у нас знают в нём толк... Ты же, наверное, не личинками теперь питаешься?

– Спасибо, - Тааль сглотнула неуместные слёзы; слава всем ветрам, глаза остались сухими.
– Так чем я могу помочь вам? Насколько я поняла, вы и так в безопасности от тауриллиан здесь... Под Холмом.

Вирапи, нахмурившись, поманил с кровати тот самый толстый фолиант. Книга легла ему в руку и, пошуршав для порядка страницами, раскрылась в нужном месте.

– Холм много веков назад возвели наши предки. Они надеялись, что хотя бы так смогут отгородиться от тауриллиан, раз уж оказались вместе с ними за магическим барьером... А преодолеть его, как известно, никому не по силам... Пока что, - он повернул книгу, показав Тааль сероватые листы.
– Вот, взгляни.

Большая, тонко выписанная миниатюра (что-то отдалённо похожее попадалось Тааль в книгах Фиенни) раскинулась на весь разворот. Округлый зелёный холм возвышался прямо в пустыне, мало соответствуя пескам и жаре. Вокруг холма выстроились маленькие рыжие фигурки, в которых без труда угадывались боуги; держась за руки, они, наверное, творили магию. От их усилий в Холме раскрывалась маленькая дверца - точно рот исполинской зелёной черепахи. А за ней виднелась удвоенная реальность: речки и ручьи, лес, другие холмы, звери и птицы... Над Холмом и боуги парил кроваво-красный дракон, совершенно не призрачный, и в полёте словно благословлял их творение.

– Они верили, что это поможет им, но горько ошиблись, - продолжал Вирапи.
– Власть тауриллиан не так просто преодолеть - это особая власть, проникающая в душу, в самое нутро, - он покачал головой, и в золотистых глазах проступила какая-то старая боль.
– Они по-прежнему влияют на нас, и всё больше боуги покидает Холм, чтобы навсегда остаться за его пределами.

– Или просто уходит временами, как Лорри, и отдаёт им свою силу, - кивнула Дана. Её лицо стало печальным и задумчивым, очертилось резче. Тааль вдруг впервые остро ощутила нереальность всего, что происходит, всего в доме двух боуги и в этом дубовом лесу вообще... Будто бы летела по прямой, не встречая препятствий, но потом забрала немного в сторону - и вот уже все нормы нарушены, а вокруг - то ли сказка, то ли ночной кошмар.

Такое же чувство преследовало её в снах, где появлялся Альен из-за моря. (Стоит ли называть его "Альеном из Обетованного", если для боуги Обетованное охватывает весь мир?..)

– Отдаёт свою силу?
– очнувшись, переспросила она.
– Зачем?

– Чтобы они вернулись, я полагаю, - вздохнул Вирапи, откладывая книгу. Принимая ношу, лепесток стола-кувшинки плавно прогнулся.
– Чтобы разрушили барьер и воцарились по обе стороны океана, как в былые времена. Им нужна прорва сил, жизненной энергии, чтобы построить волшебный Мост. Для того, наверное, тауриллиан и приманивают к себе смертных - всё больше в последнее время.

Дана сокрушённо постучала пальцами по столу. Ёжик, приняв это за зов хозяйки, затопотал к ней и уселся рядом, обнюхивая ножку стула. Тааль улыбнулась, хотя вообще-то настроя улыбаться у неё совершенно не было.

– Не так давно я выходила на поверхность, чтобы порыбачить... Ну да, иногда я ловлю карпов на поверхности Холма, - встретив взгляд Тааль, Дана приподняла рыжие брови: - А что в этом такого?.. Не всё же сидеть здесь, отчищая плошки...
– (Вирапи скорбно покряхтел, но ничего не сказал: наверное, давно смирился).
– Так вот, неподалёку находятся владения одного из них... И там уже выросли, оказывается, целые посёлки из их прислужников, - боуги сделала паузу, будто давая Таал время осмыслить это.
– Двуликие-оборотни, кентавры, морской народ в реках и тесном озере... Наши сородичи, которых мы считали пропавшими или ушедшими путешествовать, - Дана облизала ложку и скорбно покачала головой; в том месте, которого коснулся его язык, ложка ожидаемо позолотела.
– И даже феи, которых я вообще не встречала пару веков... Уж не знаю, кто ещё поселился на прочих землях, если даже там такая толпа.

Вот, значит, где все те, о ком говорили как о рабах... Тааль прикусила губу, подумав о Гаудрун и Турии.

– А майтэ? Вы не видели никого из майтэ?.. Всё гнездовье моей подруги угнали к тауриллиан силой...

– Не видела, Тааль-Шийи. Мне жаль. Может быть, их держат где-нибудь дальше... Я никогда не захожу глубоко в земли тауриллиан, чтобы тоже не поддастся их очарованию, - она вздохнула.
– Это сложнее, чем многие думают.

– Потому и приняли когда-то правило не выходить из-под Холма, - сказал Вирапи, явно не очень надеясь на успех.
– И охота же тебе, ненаглядная моя, раз за разом играть с огнём...