«Да, нечего», — мысленно подтвердил Бики.

Он обвел глазами собравшихся в кабинете людей, увидел сузившиеся от ненависти глаза и лучше, чем когда бы то ни было, понял истину.

«Все равно вы меня не поймаете!» — думал он.

И вновь промолчал.

— Ну, что же? — спросил Чёфалви. — Почему вы не отвечаете, молодой человек?

Бики просто смотрел сквозь него, и мозг его неотступно сверлила мысль, что теперь уж терять ему нечего.

— Разве это было не так, господин Мар? — обратился шеф к мастеру. — Может быть, я лгу?

Мастер залился густой краской.

— Не-ет! — протянул он. — То есть да, — наконец выдавил он из себя, исподлобья взглянув на шефа; на Бики же он не отважился посмотреть.

Кровь отхлынула от лица Бики. На какой-то миг самообладание изменило ему. Господа — на то они и господа, но этот… Ведь этот когда-то тоже был рабочим. Не ответив заводчику, Бики тихо бросил мастеру:

— Собака.

Воцарилась мертвая тишина. Юноша уже овладел собой. Ах, как глупо он попался на удочку, зачем позволил спровоцировать себя? А в следующее мгновение поручик Штерц вскочил и, прежде чем его могли остановить, бросился к молодому рабочему.

— Красный… как там тебя! — рявкнул он, багровея от охватившей его бешеной злобы.

В порыве безудержной ярости он потянул саблю из ножен; мастер Мар моментально отпрянул, а управляющий Чёфалви почувствовал себя в безопасности, лишь укрывшись за спинку кресла шефа.

— Виктор! — крикнул Майр.

Но заклинившаяся было сабля вдруг вылетела из ножен, а вместе с ней какая-то бумага. Бики поднял руку, инстинктивно пытаясь защититься от удара, но сабля плашмя опустилась на его голову и острием задела лоб. Кровь залила лицо юноши. Прошла всего лишь какая-то доля секунды, и поручик Штерц, сбитый с ног, что было мочи вопил, лежа на полу; из носа его хлынула кровь, сабля с грохотом отлетела в угол, монокль же прочно держался в левом глазу. Подскочивший Юрко нанес Бики сзади удар по голове; Бики молниеносно обернулся и ответил Юрко апперкотом в желудок. Юрко лишь крякнул и взмахнул своими страшными кулачищами. Майра будто пригвоздили к креслу.

— Перестаньте же, господа! — безостановочно твердил он.

Чёфалви скрывался за его спиной, а Мар не осмеливался вмешиваться в драку; но сыщик и полицейский уже ворвались в кабинет, и теперь сразу четверо молотили по голове Бики, тот хрипел, но все еще не сдавался и угодил сыщику в ухо; во время потасовки из окон со звоном вылетели два стекла, стулья опрокинулись, а во дворе перед конторой останавливались рабочие, вслушиваясь в бессвязные крики. Эх, если б сейчас у них было оружие…

Увы!

Профсоюзное правительство расположилось в Буде, в полиции засели бывшие господа, а здесь, в Пеште, орудуют наемники румынской буржуазии…

Бики в конце концов повалили, крепко держали его вчетвером, сыщик надевал на него наручники. Юноша сидел на полу с разбитым, залитым кровью лицом; он тяжело дышал. Рывком его поставили на ноги, и полицейский пнул его ногой пониже спины.

— Собаки! — с безграничной ненавистью проговорил Бики.

Он стоял, закованный в наручники, и тут к нему подошел Чёфалви.

— Мерзавец! — бросил Чёфалви и ударил юношу по щеке.

Бики на какую-то долю секунды задержал на нем испепеляющий взгляд, он даже не плюнул ему в физиономию, а просто отвернулся; Мар был белый как полотно, к горлу у него подступала мучительная тошнота; поручику Штерцу помогли подняться с пола, лицо и нос его распухли от удара, нанесенного рабочим, он отыскал свою саблю и засунул ее в ножны; Чёфалви проводил его в туалет, чтобы он привел себя в порядок.

— Благодаффвую, — прошепелявил блестящий поручик.

«Ему выбили зуб», — подумал полицейский.

Но тут он нашел верхнюю искусственную челюсть поручика, закатившуюся под одно из кресел и сломанную пополам в пылу схватки.

Бики было приказано стереть с лица кровь, потом его увели.

— Пожалуйста, только без лишнего шума! — с тревогой напомнил Майр.

Сыщик утвердительно кивнул — дескать, положитесь на меня.

Майр явственно ощущал, что задуманная им «расправа в назидание другим» не удалась, получилось совсем не то, что он себе представлял: на полу алело пятно крови, один из стульев был опрокинут и сломан, а этот упрямый мошенник шагал в наручниках между полицейским и сыщиком с беспримерно наглым видом и уже в дверях не преминул отпустить колкость по адресу Штерца:

— Клозетную бумагу не кладут в ножны, господин поручик!

Пощечину за эти слова он получил тут же, на месте, ну а в полиции у него вообще отобьют охоту дерзить!

Старый служитель приводил кабинет в порядок. Поручика Штерца, насколько было возможно, тоже привели в порядок. Появились два сыщика, ранее дожидавшиеся у ворот в экипаже; теперь они останутся здесь.

— Прошу вас, господин Чёфалви, — сказал шеф, — нам пора пройти по цехам.

Управляющий поклонился. Мастер все еще был смертельно бледен.