Не сомневаюсь, Миша найдёт для нас с вами

парочку хороших мест. Хотя бы в директорской

ложе.

– А кто такой Миша?

– Михаил Валентинович Лентовский. Мы с

ним друзья... И заранее предупреждаю: если мы с

43

вами вздумаем отказаться от ужина с ним - он

смертельно обидится.

Барышня мечтательно улыбнулась:

– Подруги рассказывали, в буфете сада

«Эрмитаж» какие-то необыкновенно вкусные

пирожные.

–

Они совершенно правы! Таких

восхитительных профитролей и эклеров, Леночка,

я даже в Париже не едал. А какой крюшон готовит

буфетчик Будаков! Берёт отборную спелую

землянику и малину, заливает ямайским ромом...

Алексею часто не хватало умения вести с

женщинами непринужденные беседы. Но сегодня

его «понесло». Но тут настенные часы пробили

четыре. И он вспомнил, что привело его в «Новое

время».

– А я ведь к вам, Елена Евсеевна, по делу.

Подскажите, кто писал сегодняшний беговой

прогноз?

– Сейчас, - она принялась листать толстый

журнал в котором ведётся учёт гонораров,

выписанных авторам. - Ой, совсем забыла! Не

записан он здесь.

– Почему?

– Это не наш сотрудник, а какой-то давний

петербургский приятель Соколихи. Она сказала,

он человек состоятельный и в наших копеечных

гонорарах не нуждается.

... Соколихой, за глаза, все называли

Александру

Ивановну

Соколову

–

44

пятидесятилетнюю даму со следами былой

красоты на лице. В «Новостях дня» была она

фактическим редактором. Липскеров особой

грамотностью не отличался, поэтому всю

литературную часть издания передоверил ей,

оставив за собой только финансовые вопросы.

Соколиха раздавала задания сотрудникам и

авторам, правила материалы, делала макет

номера. При этом умудрялась сама писать заметки

и обзоры, рецензии и фельетоны. Даже романы.

У Лавровского отношения с ней не

сложились. Однажды, сидя в компании знакомых

литераторов, он довольно зло высмеял уголовные

романы, автор которых скрывался под звучным

псевдонимом «Синее Домино»:

– У неё громилы и домушники изъясняются

исключительно на смеси французского с

нижегородским. А половина проституток не иначе

как в Смольном институте благородных девиц

училась. Что-то мне на Хитровке и Грачёвке такая

публика не встречается. Ни по тем притонам,

видать, я хожу. Может адреса подскажет?

Все дружно рассмеялись. А Александра

Ивановна обиженно поджала губы. Позже

Пастухов сказал ему, что она и есть это самое

«Синее Домино»...

Соколиха, конечно, могла бы рассказать

многое об этом петербургском госте. Только ведь

она со мной и разговаривать не станет, подумал

Алексей. Когда встречаемся в типографии

45

Левенсона, где печатаются «Известия» и

«Новости», делает вид будто не замечает.

– Отродясь не встречал в наших редакциях

человека не нуждающегося в деньгах. Как такие

люди хоть выглядят? Лена, вы его сами видели?

– Видела, - барышня наморщила лоб,

вспоминая.- Красивый мужчина, не смотря на

возраст. Высокий, полный. Пышная русая

шевелюра, без единого седого волоса. Чёрный

сюртук по последней парижской моде сшит.

Важный такой! В петлице какая-то красная

розетка, а на мизинце перстень с большим чёрным

камнем.

– А как зовут?

–

Соколиха называла его Алексеем

Андреевичем. Нет, нет... Андреем Алексеевичем.

Или всё-таки Алексеем? Не помню.

Ещё раз взяв с девушки обещание, что она

будет ждать его завтра в пять часов, Лавровский,

не без сожаления, покинул «Новости дня». Честно

говоря, сейчас его мысли больше занимала

красивая барышня, а не анонимные письма,

газетные статейки и какой-то важный седой