трёхверстовом Колюбакинском призе он вторым

пришёл.

– А ты вспомни, как бег складывался? Две

лошади, запамятовал кто именно, проскачку

сделали. Любезный захромал. Вот и вышел Турок

на второе место.

– Путаешь ты, Лёша. Любезный тогда

вообще не бежал.

– Как это не бежал? Мы, друг мой, тогда на

нём четвертную проиграли.

– О чём спор, судари мои?

К ним подошёл старый наездник Герасев.

Вообще-то устав бегового общества запрещал

наездникам находиться в местах отведённых для

публики. Но все уставы и положения, как

известно, пишутся для того, чтобы их нарушали.

– Да вот прикидываем, кто Большой

Московский возьмёт, - сказал Лавровский. -

166

Думаю Витязь. А вы как полагаете, Семён

Терентьевич?

Увидев, что к их разговору внимательно

прислушиваются несколько игроков, Терентьев,

зевнув, лениво ответил:

– Это уж как бег сложится... У всех шансы

имеются.

Потом понизил голос до шёпота:

– Васька Ефремов, как узнал про слухи,

будто Большой Императорский приз они с

Рибопьером купили, так прямо и заявил: «Уж я им

языки-то укорочу. Мой приз будет. Всех «за

флагом» брошу». И ведь бросит! Сила у Витязя

немереная. Главное, чтобы жеребца не сорвал... А

Зима не в порядке. Петька с утра с хозяином

переругался до матерного лая. Снимайте, говорит,

кобылу с приза, нечего её зря гробить. А

Кочергин

уперся:

«Поедешь

и

никаких

разговоров!» Ох, будет скандал... Побегу я, судари

мои. В пятом заезде мой Сашка Сорокин на

Стрельце едет. Надо проверить, всё ли сделал, как

я приказывал. Смело на него ставьте, не

ошибётесь...

К Герасеву, угодливо улыбаясь, подскочил

известный всем бегам «жучок» Кузя, из

недоучившихся семинаристов:

– Семён Терентьевич, как вы полагаете,

Индюк сегодня придёт?

167

– Обязательно придёт, - на ходу ответил

наездник. Полуобернувшись добавил. - А вот

каким не знаю.

Алексей попросил друга:

– Сходи в кассу, а я хоть покурю. Не

поверишь, но это вторая сигара со вчерашнего

утра.

– Лёша, у нас денег ни копейки.

– Заблуждаешься, друг мой, - Лавровский

достал три новенькие двадцатипятирублёвки и

пояснил. - Колюбакин расщедрился, сказал, что

это в знак благодарности от администрации

бегового общества.

– Значит, играем Витязя? - уточнил

Малинин.

– Его. Ставь все.

Возле касс тотализатора Малинин встретил

давнего доброго приятеля, судебного следователя

по особо важным делам Московского окружного

суда Быковского.

– Придётся, батенька, мне вас с Алексеем

Васильевичем к Тестову вести или в «Славянский

базар», - сказал следователь, крепко пожимаю

Сергею руку.

– Не возражаю, Василий Романович. Хотя и

не знаю чем заслужили.

– В деревню я собрался, давно мечтаю на

рыбалку сходить, по грибы... А вчера вечером

вызывает меня прокурор судебной палаты и

168

поручает

незамедлительно

начать

предварительное

следствие

по

фактам

пособничества чинов сыскной полиции шайке

шантажистов и мошенников, именующих себя

«Чёрной бандой». Вот и отдохнул, думаю. Мои

домашние тоже в расстроенных чувствах...

Однако, сегодня с утра новые указания получил:

прекратить дело в связи с отсутствием события

преступления. Навёл справки и выяснил кому

обязан, кто Дубецкого с Зарудным изловил.

Одного только не понял: каким образом эта

история с бегами связана? В другие вы с

приятелем ведь не ввязываетесь.

– Сейчас поймёте, - улыбнулся Малинин. -

Кого в основном играют в первом заезде?

– Исключительно Зиму. Немного Лихача и

Индюка.

– А Витязя?